Уйдя в очередной раз через кусты к дорожке вдоль дома, старик решил подняться к соседке, уж очень благоприятной была обстановка - ни одного человека вокруг, который мог бы увидеть, что он входит в чужой для него подъезд. Сначала накормил кота - вареная рыба, оставленная хозяйкой в кастрюле, заканчивалась и вскорости ему придется уже самому искать, где бы чего купить.
Старик наверняка знал, что Борис рано или поздно все равно приедет, и решил, не торопясь, заняться подготовкой. Выдвинул стол на середину кухни, поставил на него табуретку, принес из комнаты жесткую подушку, расшитую розами.
Отойдя в сторону и оценив свою работу, остался доволен. Осторожно отодвинул занавеску, так, чтобы образовалась узкая щель, через которую можно было бы и наблюдать, и выстрелить в нужный момент. Старик допускал, что кто-то из соседей, зная об отъезде хозяйки, наблюдает за ее окнами, за расположением штор, занавесок. Грабежи квартир стали настолько постоянными, будничными, что люди, сами того не заметив, приобрели необыкновенную наблюдательность и при первых же признаках опасности звонили в милицию. Поэтому старик сдвигал в сторону занавеску, и открывал окно с чрезвычайной осторожностью, на два-три сантиметра, чтобы ни одна бдительная старуха не обнаружила его пребывания в квартире.
Выглянув в очередной раз в окно, старик чуть не вскрикнул от неожиданности - опель стоял у подъезда. Значит, дичь пришла на водопой. Значит, пора начинать охоту. Частой, четкой походкой он направился к встроенному шкафу, вынул винтовку, принес на кухню, установил на подушке. Почти бегом принес патрон. Уже вставляя его в ствол, отметил про себя, что опять выбрал разрывной.
Понравилось ему в первый раз, как работает разрывная пуля. Ничего искать, ни над чем думать не приходилось - все было опробовано в прошлую среду, все получилось, все состоялось. Авось, и сейчас получится.
Прильнув к окуляру, старик начал медленно осматривать машину, потом подъезд, ближайшие скамейки - жара всех загнала в тень, и скамейки, разогретые на солнце, были пусты. Старик поднял прицел до уровня окон второго этажа. Они оказались закрытыми, и ему не удалось ничего рассмотреть в квартире.
И снова в поле зрения попала машина. Почти любуясь ею, старик переводил перекрестие нитей с руля на подфарники, потом осмотрел колеса резина была новая, ребристая, непривычно широкая. Потом обратил внимание, что стекло на передней дверце приспущено. Это его обрадовало - значит, хозяин вот-вот должен вернуться, значит, в квартиру поднялся ненадолго. Видоискатель скользнул вдоль машины и старик увидел круглую крышку бензинового бака - он обратил на нее внимание, еще когда остановился у машины две недели назад. Неожиданно крышка как бы сдвинулась в прицеле. Сместив ствол вправо, старик увидел, что Борис Чуханов уже сидит за рулем машина колыхнулась под его весом. "Наверно, мягкий ход у нее, - подумал старик. И не смог не произнести заключительного слова, - "Был".
Сидя за рулем, Борис рассматривал какие-то бумаги, не торопясь трогать машину с места, и старик понял, что приближается та самая, единственная секунда, ради которой он промаялся целую неделю.
Он сдвинул ствол влево, к крышке бензобака, потом переместился вправо и чуть вниз. Теперь, по его прикидкам, ствол был направлен как раз в центр бензобака. Цель была достаточно большой, промахнуться трудно. В то же время он помнил, что времени у него очень мало, Борис мог тронуть машину с места в любую секунду.
- А сейчас, моя милая, тебе будет немножко больно, - прошептал старик.
Палец его коснулся курка и начал медленно, медленно нажимать на него потерпи детка, - повторил он и в этот момент почувствовал, как винтовка вздрогнула в его руках.
Это был выстрел.
Старик замер и через секунду услышал то, что надеялся услышать взрыв.
Значит, все правильно, его расчет оказался верным, рука не дрогнула и винтовка не подвела - бензобак взорвался. А такие машины заправляют хорошим бензином, до краев заполняют...
Результат должен быть хорошим, подумал старик, увидев краешком глаза полыхнувший над машиной огонь. И не столько услышал, сколько внутренним каким-то чувством ощутил вскрик многих людей. Но сделал над собой усилие и отвернулся от окна. У него было достаточно важных и срочных дел для того, чтобы не любоваться огнем, черным дымом или беготней соседей по двору. Сначала он прикрыл раму окна и опустил щеколду. Потом поправил занавеску, прикрыв даже ту маленькую щель, которая понадобилась для выстрела. Теперь уже никто не сможет посмотреть на это окно пристально, с подозрением.
Винтовка... Взяв ее двумя руками, прижав к груди, отнес в прихожую, завернул в мешковину и сунул в шкаф. Он явно торопился, но старался все делать основательно. Винтовку, как обычно, завернул тщательно, перевязал бечевкой, заставил в шкафу швабрами. Старик прекрасно понимал, что каждая секунда, проведенная здесь, это потерянная секунда, опасная для него и поэтому их должно быть как можно меньше.
Вернулся на кухню. Отнес подушку в комнату и аккуратно положил ее на прежнее место, расправив на диване складки. И снова пошел на кухню.
Поставил табуретку на место, в угол.
Стол сдвинул к стене.
Что еще? Что еще? - настойчиво спрашивал он себя.
Гильза! Да. Она осталась в винтовке, это хорошо. Лишь бы не на глазах, лишь бы случайно ее никто не увидел.
В сознании нервным потоком пронеслись вещи, о которых он должен был помнить - подушка, кот, винтовка, мешочек с патронами, стол, стул, щель в окне, занавеска...
Вроде, ничего не забыл.
Прокравшись на цыпочках в прихожую, старик посмотрел в дверной глазок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54