Повернув голову, увидела окно, листву, мелкие капли дождя на стекле. Оказывается, был ночной дождь."Это хорошо, — подумала Лариса. — Дождь в дорогу — хорошая примета. Дрянь, Боже, какая же ты, Лариска, дрянь... Как легко тебя напоить, как легко... Каждый кретин, выставив бутылку коньяка, уже имеет у тебя большие шансы. Стерва ты, Лариска, стерва и больше ничего”.Осторожно отодвинувшись от Колова и завернувшись в простыню, Лариса прошла в ванную, стала под холодную воду, но, не выдержав ее напора, тут же вышла. Стало легче. “Я найду убийцу! — клялся вчера пьяный Колов. — Я город переверну, но найду и брошу к твоим ногам!” Он, наверно, и сам верил себе в тот момент. Найдет он, как же... Бросит к ногам... Скажите, сложность какая. Да я и сама могу его найти за пять минут.Лариса замерла — кажется, она произнесла вчера эти слова, кажется, сказала. Он ошалел. И единственное, что сообразил — вместо ответа выставил еще одну бутылку. Такой коньяк себе не покупают, такой коньяк только для взяток делают. Так бы и назвали “Взяточный”... И каждый бы знал — это лучший коньяк, который только сесть на белом свете, Медленно пройдя в комнату, окинула взглядом остатки пиршества, подсохшую уже икру, свернувшиеся за ночь ломтики балыков, надрезанные апельсины. — Как выгодно, оказывается, охранять покой граждан. А бедные граждане и не знают, во что им покой обходится.Запахнувшись в махровую простыню, украшенную диковинными птицами с длинными клювами и острыми крыльями, она села в кресло, закинула ногу за ногу, придвинула хрустальный стакан с тонкими стенками и тяжелым толстым дном, поколебавшись, плеснула в него щедрую дозу коньяку. Повернув бутылку, прочитала на этикетке — “Двин”.— Ну, что ж, придется двинуть, — и спокойно выпила. Замедленно, словно неторопливостью хотела смягчить безнравственность утренней пьянки, Лариса отрезала дольку апельсина. — За все надо расплачиваться, генерал, — проговорила вслух. — Это будет не самый лучший твой день, как, наверно, и ночка была не из лучших, — она усмехнулась, вспомнив его пьяный азарт и пьяную беспомощность. И еще вспомнила — в какой-то момент Колов сбросил свой роскошный халат и остался нагишом. “Ну как?” — игриво спросил, встав в позу и втянув живот. “При звездах ты лучше”, — ответила Лариса. Колов обиделся. “Что ты понимаешь в звездах”, — пробормотал. “Зато я понимаю кое в чем другом”, — рассмеялась она.Утренний коньяк действует быстрее вечернего, и уже через несколько минут Лариса почувствовала себя готовой к действиям. Она быстро оделась, привела в порядок прическу. Заглянула в спальню — Колов спал, широко разметавшись на громадной кровати.— Приятного пробуждения, дорогой, — пропела Лариса вполголоса и, пройдя на кухню, взяла из холодильника две бутылки “Двина”, решив, что генерал не обеднеет, ему должно быть даже лестно оттого, что ей так понравился его коньяк. Кроме того, он должен знать, что красивых женщин опасно приучать к красивой жизни. Обуваясь в прихожей, Лариса оперлась рукой о стену и наткнулась рукой на незнакомый предмет — это был ремень с кобурой. Колебалась она недолго — и пистолет охотно утонул в ее сумке среди платочков, рядом с зонтиком, под косметической коробочкой. — Чего не бывает в нашей жизни, полной тревог и опасностей.. — произнесла она с пьяной улыбкой, и уже хотела было толкнуть дверь, но, бросив прощальный взгляд в комнату, увидела, что на столе осталась бутылка с коньяком и такой соблазнительный апельсин, на котором пылал первый солнечный блик утра. Лариса на цыпочках прошла в комнату, налила себе еще “Двина”, вздохнула, как перед приятным испытанием, и выпила. Прихватив апельсин, не задерживаясь больше, вышла из дому.Черная “Волга” стояла у порога, и сонный милиционер протирал стекла от вечерней пыли.— Я вас приветствую в это прекрасное утро! — сказала она несколько нараспев.— Здравствуйте, — почтительно сказал милиционер. — Как спалось?— Спасибо, хорошо. Генерал сказал, что вы можете подбросить меня в город.— Прямо сейчас?— Да. Он еще отдыхает, и вы успеете вернуться за ним.— Он спит?— Да, ему нужно отдохнуть.— Понятно, — ухмыльнулся милиционер. — Понятно... Тоща прошу, — он распахнул дверцу.— Спасибо! — Лариса села на переднее сиденье, положив сумку на колени. Бутылки предательски звякнули, но водитель, кажется, не услышал.— Что-то вы рановато, — проговорил он, трогаясь с места. — Седьмой час утра... Спать и спать, — он сладко зевнул.— Что делать... Такова жизнь... Я опущу стекло?Свежий утренний воздух ворвался в машину, мягкой волной ударил в лицо, отбросил назад волосы. Водитель осторожно поглядывал на Ларису, но молчал, не чувствуя права заговорить первым.— Ну что? — спросила Лариса. — Неважно выгляжу?— Да нет, ничего... Вполне. На уровне.— На генеральском уровне?— Вы меня, конечно, извините... Может, я не в ту степь...— Валяй, чего уж там!— Я так скажу...Чем выше звание, тем ниже уровень. Так что вы не на генеральском уровне... Выше. На лейтенантский тянете.— Ну, спасибо! — Лариса рассмеялась. — Самые приятные слова за последний месяц.— Да?! Так я таких слов наговорю, что обалдеете! Вы таких еще не слышали.— Нет уж, хватит. Слишком хорошо — тоже нехорошо.Город был пустынным, редкие прохожие торопились к трамвайным, автобусным остановкам. Жара еще не навалилась душно и потно. В центре им встретились две поливальные машины — сильные струи воды сметали с улиц следы ночной жизни.— Направо и во двор, — сказала Лариса. — Все, приехали. Я благодарю вас за эту прекрасную поездку! — она улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140