— Итак? — Сысцов в упор посмотрел на следователя, и тот сразу вспомнил устремленный в потолок мохнатый палец Халандовского. Пафнутьев встал, подвигал плечами, чувствуя себя слегка скованно в новом костюме, задержался взглядом на лице Сысцова, на его старой руке с обвисшей кожей, помолчал...— Все произошло по старым, но строгим законам детективного жанра, — он бросил взгляд в сторону Фырнина — слушай, дескать, внимательно. — В начале всех происшедших печальных событий стоит Илья Матвеевич Голдобов. Двадцать лет он возглавлял управление торговли. Насколько я могу судить — это прекрасный человек, честный, самоотверженный работник.— Полностью с вами согласен, — скорбно кивнул Сысцов.— И вдруг на самом неожиданном месте возникает конфликт. Несколько раз за последние годы Голдобов вынужден был поехать в командировку с экономистом Пахомовой. Сами понимаете, что многие вопросы без экономиста решить нельзя — отчеты, планы, сметы... Но, к несчастью, мужем этой женщины оказался личный водитель Голдобова, некий Николай Пахомов. Человек, надо сказать, не самого лучшего пошиба. И только великодушие Ильи Матвеевича, его терпимость, может быть, даже простодушие, позволяли Пахомову какое-то время оставаться на этой работе.Сысцов согласно кивнул, а Анцыферов, увидев этот, почти неприметный, кивок, поспешил поддержать Пафнутьева.— Да-да, совершенно с этим согласен. Прекрасный человек. Что касается Пахомова, у нас есть несколько его писем... Это какой-то кошмар! Вы не поверите...— Продолжайте, — Сысцов кивнул Пафнутьеву, останавливая не в меру разволновавшегося Анцыферова.— И этот человек, буквально ошалев от ревности, потеряв всякий человеческий облик...— Это Пахомов? — уточнил молчавший до сих пор Фырнин.— Именно! — твердо сказал Пафнутьев. — Он засыпал своими кляузами все мыслимые и немыслимые инстанции. Журналы, газеты, прокуратуру! Здесь присутствует корреспондент “Личности и права” Валентин Алексеевич Фырнин... Он приехал с одним из писем Пахомова и может подтвердить мои слова.— Да, мы получили письмо Николая Константиновича Пахомова, — кивнул Фырнин. — Это письмо отличалось от многих других... Его невозможно было не заметить.Сысцов с подозрением посмотрел на Фырнина, видимо, не услышав в его словах безусловного мнения. Склонив голову к одному плечу, что-то чиркнул ручкой на листе бумаги, лежавшем перед ним.— В этих письмах Пахомов обвинял Голдобова во всех смертных грехах. Взяточничество, поборы, завышение цен, подкуп высших должностных лиц города, строительство сверхдорогих дач, валютные операции... Продолжать не буду, все мы знаем, в чем можно обвинить человека в наше время. Не ограничившись этим, Пахомов начал вымогать у Голдобова деньги.— Какая наглость! — обронил в тишине Фырнин, и Сысцов опять пристально посмотрел на него. Что-то не понравилось ему в самой интонации корреспондента, не понравилось и замечание — слишком уж оно было категоричным. Где-то рядом таилась если и не издевка, то насмешка. Но Фырнин оставался серьезным, и Сысцов успокоился.— И надо признать, — продолжал Пафнутьев, — что Илья Матвеевич поступил не правильно — он дал деньги своему водителю. Вместо того, чтобы сразу обратиться к нам, смалодушничал.— Скорее, проявил неуместное великодушие, — поправил Анцыферов, довольный тем, что смог наконец вставить слово. То, что все внимание было обращено на Пафнутьева, которому именно он, Анцыферов, дал это выгодное расследование, раздражало его и повергало в уныние.— Может быть, — снисходительно кивнул Пафнутьев. — Как бы там ни было, он дал деньги. Пахомов потребовал новую машину. И Голдобов дал ему новую машину. Но постоянно видеть этого человека, держать его рядом с собой в качестве личного водителя он уже не мог. Это, в общем-то, понятно. Голдобов переводит Пахомова на другую работу, не столь легкую, не столь почетную. Переводит, кстати, в полном соответствии с действующим законодательством. И тут выясняется, что Пахомов действовал не в одиночку, а вкупе со своими давними приятелями — Заварзиным, Махначом, Подгайцевым и Феклисовым. Такая вот сложилась теплая компания. Деньги, преступным путем полученные от Голдобова, они делили между собой. Кроме того, упомянутые лица организовали авторемонтный кооператив. Естественно, им потребовались запчасти. Где их взять? Опять приходит на выручку Пахомов — он свой человек в автобазе управления. Аппетит, как говорится, приходит во время еды.— Совершенно правильно, — сказал Сысцов. — Полностью с вами согласен. Обратите внимание, Павел Николаевич не вдается в мелкие, незначительные подробности, он мыслит крупно и социально. Это именно то, чего всем нам не хватает в работе с людьми. Путаемся в параграфах, статьях, инструкциях... Да, это все необходимо, но совещания подобного уровня, — он обвел всех отцовским просветленным взглядом, — требует углубленного подхода. Надо видеть суть событий, а не их... — он помялся и, не найдя нужного слова, обернулся к Пафнутьеву. — Простите меня... Продолжайте.— Как всегда бывает в таких случаях, кто-то нарушает договоренность. Приятели выяснили, что Пахомов их обманывает, что часть денег, предназначенных для всех, попросту присваивает. Они несколько раз предлагали погасить долг, но он не придавал слишком большого значения их требованиям, пренебрег угрозами. И напрасно. Они его убили. Об этом говорить подробно не буду, об этом весь город знает.— До сих пор письма идут, — кивнул Колов. — Требуют покарать убийц.— А это ваша вина, — живо обернулся к нему Сысцов. — Вместо того, чтобы сразу объяснить жителям, что произошло, как понимать это происшествие, кто погиб, от чьей руки, по какой причине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140