Он не поехал в сторону города — свернул в глубь поселка, надеясь лесными тропинками, проселочными дорожками выехать на шоссе. * * * — Кажется, что-то горит, — сказал водитель.— Вижу, — ответил Пафнутьев.— И хорошо горит...— Похоже на то.Когда они подъехали к зеленым воротам, на улице уже собралась толпа. Это были пожилые люди, обитавшие на дачах. Стояли молча, смотрели на огонь с интересом, но большого волнения на лицах Пафнутьев не увидел. Наверно, весь интерес они в своей жизни уже израсходовали. Только пьяненький мужичонка в великоватых резиновых сапогах метался между старухами и что-то причитал.— Там люди! — вопил он пронзительно и тонко. — Там остались люди! Я слышал, как они кричали!— Пить тебе, Петя, надо меньше, — сдержанно произнесла сухая старуха с костылем. — Уж неделю у них ни души не видать. Электричество, наверно, замкнуло, — сказала она.— Да, скорее всего, — согласился Пафнутьев. — Чья это дача?— Голдобовская, — ответила старуха. — А добра, сколько же там добра...Дом полыхал, языки пламени вырывались из окон, густой дым валил с чердака и оттуда уже выныривали тонкие языки пламени. Даже здесь, на улице, чувствовался страшный жар, который шел от дома. Дерево должно было вспыхивать только от этого жара, без прямого огня. Пьяный в резиновых сапогах, видя, что ему не верят, видимо, сам засомневавшись, молчал и лишь иногда не то всхлипывал, не то вскрикивал.— Ворота изнутри закрыты! — вдруг взвизгнул он. — Кто-то их изнутри закрыл!— Эти ворота всегда изнутри закрыты, — рассудительно ответила старуха. — Илья закрывал изнутри, а сам выходил через соседний участок.— Пожарникам позвонили? — спросил Пафнутьев, обращаясь сразу ко всем.— Позвонить-то позвонили, — горестно простонал мужик, — да вот только через десять минут здесь и тушить нечего будет... — Ой! — вскрикнул он в ответ на мощный взрыв, раздавшийся в глубине дома. Из окон полыхнуло жаром, дымом, огнем.— Газовый баллон взорвался, — рассудительно сказала старуха. — А еще у них там внизу гараж, канистры с бензином... Сейчас начнет рвать.Пафнутьев прошел на соседний участок, внимательно глядя себе под ноги. На строительном растворе у железного корыта четко отпечатались протекторы мотоцикла. Присев, он долго всматривался в переплетения узоров, медленно перемещаясь вдоль следа, наконец, увидел то, что ожидал — повреждение в виде треугольничка. Да и рисунок протектора был ему знаком. Пафнутьев подошел к забору и долго смотрел на пожар. Потом, преодолевая жар, перелез на голдобовский участок и тут же заметил, как прямо от его ног в сухой от зноя траве к дому идет выжженная полоска. Он осмотрел заросли кустов и увидел канистру. Перевернул ее вниз горлом — на землю потекла струйка бензина. Видно, человек, забросивший ее в кусты, очень торопился и не стал дожидаться, пока выльется бензин до последней капли.— Суду все ясно, — пробормотал Пафнутьев, отбрасывая канистру в сторону. — Кто-нибудь видел здесь посторонних? — спросил он, выйдя на дорогу.— Да вроде никого не было... а что? — старуха с костылем подозрительно посмотрела на Пафнутьева.— Что и требовалось доказать, — пробормотал тот себе под нос.В это время крыша дома с треском рухнула, провалившись вниз. Из окон первого этажа вырвались тучи искр. Опять тонко вскрикнул мужичонка, закрыв от ужаса глаза, удовлетворенно кивнула суровая старуха, пробежал шепоток по сжавшейся толпе.— Поехали, — сказал Пафнутьев, усаживаясь рядом с водителем. — Опоздали маленько... Больно шустер парнишка оказался.— Тот мужик утверждает, что там люди были? — спросил водитель.— Пьяный, — неопределенно ответил Пафнутьев.— Допросить бы их...— Ты же слышал — никто ничего не видел.— Немало, видно, было всего в этой дачке! — водитель покрутил головой.— Бог дал, Бог взял, — философски заметил Пафнутьев. * * * Всю дорогу Света молчала. И Андрей был даже благодарен ей за это молчание, хотя оно уже начинало тревожить его. Он долго петлял по лесным тропинкам, ехал через какое-то бесконечно широкое поле, потом по деревянному мостику они перебрались через речку и через полчаса были далеко от дачного поселка, в котором полыхал невиданный пожар. Андрей следил лишь за тем, чтобы город оставался справа, он как бы объезжал его по кругу, надеясь, что рано или поздно выедет на шоссе.— Ты как, еще держишься? — спросил он у Светы.— Держусь, — ответила она. И он не услышал в ее голосе ни усталости, ни раздражения, ни радости. Ее спросили, она ответила. И все. — Ладно, — подумал Андрей. — Главное добраться до нашей берлоги. А там уже легче, там будет видно.На шоссе они выбрались во второй половине дня. По километровым столбам Андрей понял, где находится — оказывается, лесными дорожками он проехал гораздо больше, чем рассчитывал, и теперь ему пришлось возвращаться. Несколько раз он прибегал к испытанному приему — прятался за рефрижераторами, грузовиками, постепенно обгоняя их так, чтобы мимо постов милиции проскочить незамеченным. Как-то пришлось попросту удирать, когда его засекли, дали знак остановиться, а он в ответ лишь прибавил газ. Гаишник рванулся к мотоциклу, бросился вслед, но Андрей лишь усмехнулся.— Держись, — бросил он Свете. А через двадцать километров свернул на знакомую тропинку и, выключив мотор, съехал в ложбину. По инерции он проехал еще метров двести по самой деревне, бесшумно вкатился к себе во двор, но не остановился, пока не свернул за угол дома. Здесь уж его наверняка никто не увидит.— Приехали, — он помог сойти Свете, снял и бросил в траву шлем.— Надо же... Деревня... — Света потерянно стояла у мотоцикла, словно не зная, как ей поступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140