Его специальность мне интереснее, чем твоя.Как Энди сам и признавался, он любил читать лекции и унаследовал дар отца излагать материал популярно и доступно. Но в это утро его лекция оказалась короткой. Наверное, на него повлияло состояние присутствующих. Даже Хосе — обычно учтивый слушатель — в конце концов воззвал к нему:— Давай уже заберемся внутрь, Энди, ладно? Мое злополучное одеяние так и гнет меня к земле.— Ладно, — ответил Энди. — Я только хотел еще сказать... да черт с ним, посмотрите в путеводителе. И вот что: если кто-то хочет зайти к нам домой и прикончить остатки вчерашнего, милости просим. Соберемся здесь же в двенадцать. Разыскивать заблудившихся Грешников по всему нижнему лабиринту я не стану.Группа разбрелась, и Джин, почувствовав, что сыта по горло разговорами своих непроспавшихся друзей, пересекла внутренний дворик и подошла к Жаклин, скромно стоявшей в углу, словно приглаженный воробушек в стае скворцов. Она стояла почти в балетной позиции, разведя носки на сорок пять градусов, на ногах были изящные белые лодочки, тщательно уложенные золотисто-каштановые волосы поблескивали, словно шлем, из прически не выбивалось ни одной пряди, изысканное шелковое платье доходило до середины колена. Она даже надела белые перчатки. Ну и конечно, при ней была знаменитая сумка.— Кого собираетесь поразить? — спросила Джин.— Пожилую итальянскую леди, с которой буду завтракать. Случайно выяснилось, что она — задушевная подруга главы университетской библиотеки, где я сейчас работаю.— А вы притворщица, — заметила Джин, вспомнив элегантный брючный костюм, который был на Жаклин накануне вечером, и раскованность, появившуюся в ней с переменой одежды.— Просто приспосабливаюсь к окружению.— Маскировка?— Защитная окраска. — Голос Жаклин прозвучал неожиданно строго. — Выжить гораздо труднее, чем тебе кажется, друг мой. — И тут же, словно пожалев о вырвавшейся циничной фразе, добавила уже мягче: — Главный библиотекарь отдела коллекций классиков уйдет на отдых в следующем году, и я могу рассчитывать на эту должность, если удастся доказать, что все лето я знакомилась с предметом. Полагаю, мне не нужно убеждать тебя, что институтская библиотека — одна из лучших в мире.— Так вот, наверно, почему вы добиваетесь нашей дружбы, — усмехнулась Джин. — Хотите позаимствовать наши знания?— Естественно, — улыбнулась Жаклин в ответ.— Как бы вам не пожалеть о таком признании. Мы ведь можем читать лекции с утра до ночи.Они вошли в церковь, Жаклин оценивающим взглядом обвела неф с колоннами и мозаичную апсиду в дальнем конце.— Я бы лучше послушала твою лекцию об этой мозаике, это куда интереснее, чем обсуждать с Лиз вопросы библиотечной классификации. Давай же, поспособствуй расширению моего кругозора... Кстати, а что это с Энди? Он выглядит так, будто с ним вот-вот случится удар.— Он ждет нас. Вон там, наверно, вход в подземелье.— Но мне хочется осмотреть все здесь, — жалобно сказала Жаклин.Джин просияла.— Позвольте принести вам благодарность от имени столетия, которым я занимаюсь. Знаете, мозаики — мой конек, а это — особенно интересный образец.Инстинктивно они переговаривались вполголоса. Хотя служба еще не начиналась, у разных алтарей стояли коленопреклоненные прихожане. Жаклин нарочно замедлила шаги.— Прекрасная работа. А посмотри на фрески в той капелле! Это Масаччио?— Об авторстве спорят, — ответила Джин, немного удивившись. — Вы, я вижу, усердно выполняли домашнее задание?— Вчера вечером я проштудировала свой «Путеводитель по Риму», — призналась Жаклин. — Его издала Итальянская автомобильная ассоциация, он очень хорош. Ничего не могу с собой поделать — после стольких лет работы в библиотеке у меня вошло в привычку все время проверять то, что я вижу... Черт возьми этого несчастного Энди, что ему теперь-то от нас нужно?— Ему нужно, чтобы мы навестили его любимые руины, — засмеялась Джин. — Эта церковь построена в двенадцатом веке, а Энди даже не взглянет ни на что, появившееся позже четвертого. Давайте лучше пойдем, потом можно будет вернуться сюда снова.Энди ожидал их при входе в комнату, приспособленную под канцелярию. Здесь торговали книгами и сувенирами. Дейна, перегнувшись через стойку, где продавали входные билеты, болтала с очень молодым и очень красивым юношей в белой сутане доминиканца. Джин подошла к ним, чтобы купить билет, и услышала обрывок разговора.— Это самый древний в городе, — произнес мягкий голос с ирландским акцентом, что сразу объяснило, почему Дейна так увлечена. Тут монах поднял голову, улыбнулся и протянул Джин билет.Пока она ждала, когда Жаклин заплатит свои сто лир за вход, Джин вдруг заметила фигуру, мелькнувшую в церковном нефе. Впечатление было мимолетным, но неуклюжесть походки показалась ей неприятно знакомой. Альберт сумел выследить, куда они направляются, и без всякого приглашения присоединялся к их компании. Поэтому Джин поспешно спустилась по лестнице на первую площадку, где ее нельзя было увидеть из церкви, и через минуту к ней присоединилась Жаклин. Если она и заметила Альберта, то ничего не сказала, и Джин тоже решила не заговаривать об этом.Спустившись по длинному пролету лестницы, они очутились в обширном темном помещении, пахнущем сыростью, и современный мир исчез. Джин даже обернулась на ярко освещенные ступени, стараясь избавиться от ощущения, что они внезапно перенеслись в другую эру.Вдруг рядом с ними из темноты вынырнула какая-то неясная фигура, и послышалось замогильное:— У-у-у!Джин подпрыгнула.— Черт побери, Энди, это совсем не смешно.— Не смешно, но вполне соответствует обстановке, — сказала Жаклин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61