– Эмерсон! Я выяснила, кем на самом деле является Хамид!
– Являлся, – отозвался Эмерсон.
– Что?..
– Являлся. Рамсес только что нашел его останки, истерзанные шакалами.
5
Увы, теперь нам никогда не удастся расспросить Хамида!.. Я села и сорвала с рук перчатки.
– Удивляюсь тебе, Рамсес. И почему ты вечно натыкаешься на всякую гадость?
– На самом деле это не я, а Бастет наткнулась на эту гадость, – спокойно ответствовал Рамсес. – Я дрессировал ее по своей методе и научил выкапывать всякие вещи. Теперь Бастет тоже археолог. Особый интерес она проявляет к костям, что не удивительно, но наша Бастет – кошка редкого ума, поскольку сумела преодолеть свои инстинкты и...
– Достаточно, мой мальчик, достаточно! – воскликнул Эмерсон. – Амелия, как ты можешь обсуждать с ребенком столь ужасные темы! Такая находка испугает и взрослого!
– И вовсе я не испугался, – недовольно сообщил Рамсес, извиваясь в нежных объятиях родителя. – Ученый-физиолог должен относиться к исследуемым объектам хладнокровно. Я хотел объяснить это папе, но не шмог.
Так всегда: только я решу, что наш сын навсегда избавился от шепелявости, как он непременно вернет меня с небес на землю.
Эмерсон чуть разжал руки, и Рамсес выскользнул на волю.
– Я сразу понял по внешнему виду останков, что они принадлежат человеку, умершему совсем недавно. Бастет вывела меня к месту, где лежали другие части...
– Хватит, Рамсес! – взмолилась я. – Эмерсон, а где эти... останки?
– Я принес их сюда.
– Сюда?! Я бы предпочла осмотреть их на месте.
– Ты бы предпочла их вовсе не осматривать, – слабо усмехнулся Эмерсон. – Слово «останки» полностью отражает суть, Амелия.
– Я их внимательно осмотрел, мамочка, – успокоил нас Рамсес. – Одежды на теле не было.
Смерть наступила несколько дней назад. На шее отметина от веревки, но, по моему мнению, его задушили руками.
Я во все глаза смотрела на юного патологоанатома.
– Хорошо, Рамсес, хорошо. Что будем делать, Эмерсон?
– Я послал за начальником местной полиции.
– Ладно. С вашего позволения, я переоденусь.
Направляясь к внутреннему дворику, я слышала бубнящий голос Рамсеса:
– Позволь мне отметить, папочка, что хотя твоя забота обо мне излишня, но это не значит, что я не ценю твои побуждения.
6
От полицейского, разумеется, не было никакого толку, но я не особо расстроилась, поскольку и не рассчитывала встретить полисмена семи пядей во лбу. Осмотрев останки – а должна признаться, Эмерсон оказался совершенно прав, слово это было самым подходящим, – полицейский ласково погладил свою шелковистую бороду и пробормотал:
– И что еще сотворят эти неверные?
– А что они уже сотворили? – вежливо спросил Эмерсон.
– О, великий Отец Проклятий, этот неверный повесился.
– А затем прогулялся по пустыне и закопался в песок?
– Отец Проклятий изволит шутить, – серьезно сказал египтянин. – Видимо, эту обязанность исполнил его друг. Только друг очень плохо сделал свою работу.
– Чушь! – не выдержала я. – Этого человека убили!
– Возможно, возможно. Если госпожа желает, я допрошу других неверных.
Полисмен явно недоумевал, с какой стати мы так интересуемся ничтожным трупом. Сам он не стал бы волноваться, даже если неверные решили поубивать друг друга. А мы почему-то подняли суету из-за безвестного крестьянина, который даже не был нашим слугой.
Поскольку я не желала видеть, как всех местных жителей построят и изобьют, что в представлении здешних полицейских и называется допросом, то отклонила это любезное предложение. Тем более что Хамид не был ни коптом, ни жителем соседней деревни и эти обстоятельства лишь еще больше смутят напыщенного старого каирца.
Поэтому мы попрощались с ним, и он отправился восвояси в сопровождении целой свиты оборванных и босых подчиненных. Я уже собиралась вернуться в дом, когда Эмерсон, скрестив руки на груди, преградил мне путь.
– Лучше подождем здесь, Амелия. Следующая делегация прибудет с минуты на минуту.
– Ты кого-то еще ждешь?
– Этого прощелыгу Джонса, кого же еще! Как его там... брата Иезекию. Он наверняка узнал о смерти брата Хамида. Я отпустил работников, солнце все равно уже почти село, и вот-вот стемнеет. Да и работу они побросали, как только услышали о находке Рамсеса.
И точно, вдалеке уже показалась знакомая процессия: впереди тряслись на ослах мужчины, на приличном расстоянии от них ехала наездница.
– Господи! – воскликнула я. – Они и Черити притащили! Эмерсон, неужели этот ужасный человек полагает, будто она...
– Похоронит останки? Мне кажется, даже брат Иезекия вряд ли додумается до такого. Просто он любит, чтобы девушка всюду таскалась за ним, словно послушная собачонка.
Брат Дэвид пустил своего осла галопом.
– Это правда? – крикнул он возбужденно. – Брат Хамид...
– Мертв, – ответил Эмерсон. – Совершенно мертв. Настолько мертв, что дальше некуда. Безусловно мертв и... – Тут подъехали остальные, и он замолчал.
Однако Черити слышала его слова, ее маленькие мозолистые ручки с такой силой сжали поводья, что побелели костяшки пальцев. Лицо девушки, как обычно, было надежно укрыто в тени шляпки-дымохода. Иезекия величественно спешился.
– Мы прие-ехали забрать нашего бе-едного брата, чтобы достойно похорони-ить его, – пропел он. – И призвать Го-оспода обрушить карающую дла-ань на голову его уби-ийцы.
– Полагаю, вы не откажетесь от чашки чаю? – спросила я и вкрадчиво добавила: – С сандвичами.
Иезекия невольно облизнулся.
– Чай смажет ваши голосовые связки, – гостеприимно подхватил Эмерсон. – И ваши проклятия станут громче.
Пряча улыбку, я прошла в гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98