А я-то терзалась сомнениями, стоит ли разрушать его «последнюю надежду», признавшись, что Ди не сказала мне абсолютно ничего! «Ведь ее мать сразу умерла...»
— Р-р-р! — издала я какой-то низкий горловой звук, похожий на собачье рычание, и подумала, нет ли способа отобрать у него пистолет. Я понимала, что шанс очень невелик. Блоч был вдвое старше меня, но и крупнее тоже в два раза. И все же я решила, что попытаюсь, если не придумаю ничего получше.
В другом помещении тоже был свет, еще более яркий, и слышались голоса. Блоч привел с собой носильщиков.
— Благодарствую, — сказала я, отнимая руки от лица и деланно улыбаясь.
Блоч махнул холеной рукой:
— Ну, не стоит благодарности. В последнее время мальчишка несколько не в себе. Извини, я на минуточку.
Он исчез в проеме и вернулся почти сразу же, держа в охапке несколько бутылок питья, свернутое одеяло и белую картонную коробку. Последняя чуть не вызвала у меня приступ истерического смеха, который я с трудом подавила. Это была коробка, куда в отелях упаковывают провизию для пикников.
Мистер Блоч вручил ее мне с учтивым поклоном.
— Приговоренным полагается обильно питаться, — съязвила я.
— Не стоит говорить в таком тоне, — укоризненно заметил мистер Блоч. Он осмотрелся вокруг в поисках на что бы сесть и в конце концов, сморщив нос, устроился рядом со мной на полу. — Я не стану обижать такую хорошенькую девушку.
— Разве только слегка стукнете по голове.
— Прошу прощения, — повинился мистер Блоч. — У меня, видишь ли, не было выхода. Однако тебе здесь не придется долго оставаться, Томми, и я сделаю все возможное, чтобы тебе тут было удобно. На-ка вот, подкрепись. — Мистер Блоч протянул мне коробку с ленчем.
— Я лучше выпила бы чего-нибудь, если вы не возражаете.
— Бог мой, я не сообразил, конечно же ты, должно быть, умираешь от жажды.
Я напряженно смотрела, как он открывает бутылку складным ножом со множеством лезвий, и, несмотря на жажду, все мое внимание было приковано не к бутылке, а к ножу. Силы небесные, этот человек был ходячим арсеналом! Если бы мне только удалось заполучить что-нибудь из его вооружения — пистолет или нож...
Лимонная шипучка была отвратительной бурдой — тепловатой, пенящейся и тошнотворно-сладкой. Но все-таки это была жидкость. И тем не менее, хотя блаженное ощущение влаги в пересохшем горле возобладало почти над всеми другими чувствами, я заметила, в каком из карманов мистера Блоча исчез его нож.
— А теперь, — сказал Блоч, когда я стерла каплю с подбородка, — позволь мне тебя успокоить. Я не могу долго возиться со всем этим. Жаль, некоторые из миленьких вещичек пропадут, но твой дружок мне сильно досаждает. Я должен все забрать отсюда к завтрашнему вечеру, вернее даже к сегодняшнему, потому что сейчас уже почти утро. После того как я закончу, я отпущу тебя.
— Вы не можете этого сделать, — как идиотка, возразила я. — Если я заявлю в полицию...
— Ну-ну, мне не хотелось бы недооценивать тебя, детка, но, думаю, это тот случай, когда ты ничего не сможешь доказать против меня. Я представлю двух отличных свидетелей, которые поклянутся, что я провел всю ночь на телеграфе.
Я сделала еще один глоток тошнотворного лимонного напитка и задумалась. Возможно, так оно и будет. А может, и нет. Во всяком случае, я узнаю это достаточно скоро. И то, что я узнаю, скорее всего, мне не понравится.
Я не смогла сдержать дрожи. Заметив это, мистер Блоч погладил меня по руке, он был просто прирожденным утешителем.
— Не волнуйся, Томми. Я не сделаю ничего плохого такой хорошенькой молоденькой американочке.
— Докажите это, — отозвалась я. — Убедите меня. Я с превеликим удовольствием вам поверю.
Мистер Блоч осклабился:
— Какая же ты все еще девчонка! Посмотри сюда и выбери себе что-нибудь.
— Чего еще?
— Маленький сувенирчик. В качестве компенсации за удар по голове.
Блоч поднял с пола эбеновую, инкрустированную слоновой костью шкатулку на низких ножках. Запором ей служил обрывок полуистлевшей бечевки, скреплявший две круглые ручки из слоновой кости: одну — на боку, а другую — на крышке шкатулки. Блоч без труда порвал бечевку толстыми пальцами и приподнял крышку. Взгляду открылось многообразие цветов: бирюзовый, коралловый, темно-синий, золотой. Блоч запустил руку в шкатулку и извлек ожерелье: тоненькую золотую цепочку с подвесками в виде звезд, инкрустированных сердоликом и крошечными золотыми бусинками.
— Красивое, — сказал Блоч, покачивая им. — Вот, возьми.
Сомневаюсь, что на свете нашлась бы женщина, способная удержаться от того, чтобы протянуть к этому ожерелью руку. Оно легло мне на пальцы, словно паутинка, сплетенная волшебными золотыми пауками.
— Что... что мне с этим делать?
— Ну, возьми его себе.
Взгляд Блоча был сосредоточен, вопреки его небрежному тону. Он не упустил ни одной мелочи — короткий вздох восхищения, ласкающее и жадное прикосновение моих пальцев к украшению.
— Я не пытаюсь подкупить тебя. Мне это совсем не нужно. Это, если можно так выразиться, тебе на память.
Я потеряла дар речи. Чуть насмешливо скривив губы, Блоч взял украшение и надел его мне на шею, поверх выреза моей разорванной, отвратительно сшитой блузки. Старинная застежка еще действовала. Я сидела ошеломленная, чувствуя, как холодит кожу ожерелье мертвой царицы.
— Прелестно смотрится на тебе, — любезно произнес Блоч и взглянул на часы. — Время бежит. Боюсь, и мне пора бежать. А теперь, золотко, ни о чем не переживай, ляг и поспи немножко.
— О, пожалуйста... пожалуйста! — Я вцепилась ему в руку, и вряд ли моя паника целиком и полностью была притворной. — Я боюсь оставаться здесь, в темноте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70