Донон уже вел свою роту штурмовым шагом к укреплению Сан-Роке, потому что казалось - там уже завязывается бой. Ветер доносил оттуда ружейную стрельбу, барабанный бой и беспорядочный шум от криков людей...
Когда рота Донона прошла, я вновь увидел полковника: он стоял перед воротами монастыря и отдавал приказы нескольким гренадерам, которые - с топорами и мокрыми простынями - готовились проникнуть в горящее здание. И едва я увидел их и ожидающего их действий полковника, как меня охватил ледяной ужас: ведь мой мушкет и сабля, и кожаная сумка - все это было наверху, а в крипте на деревянных скамейках лежали вещи и оружие Эглофштейна и остальных! Мое сердце едва не перестало биться, я думал одно: мы погибли, сейчас выплывет, что это мы - и никто, кроме нас - подали сигнал, а вовсе не мертвый маркиз де Болибар...
Но солдаты сразу вернулись: двоих волокли без чувств, у остальных были опалены волосы и одежда, лица почернели от копоти. У одного с руки свисали кровавые лохмотья - видимо, осколок гранаты ранил его в предплечье. Они едва ли смогли продвинуться на сотню шагов, ибо все коридоры и помещения монастыря были заполнены густым дымом. И я от души поблагодарил Бога за Его помощь...
Тем временем полковник с Эглофштейном - уже верхом на конях помчались по улице Сан-Херонимо к госпиталю Санта Энграсия, получив известие, что и этому зданию угрожает пожар. Другие тоже побежали прочь, и улица враз опустела. Остались вблизи монастыря Брокендорф и я да мой капрал Тиле и восемь-девять из моих драгун, которые не боялись - или не осознавали - угрожающей им опасности.
Огонь подбирался к запасам овсяной соломы и обтирочной ветоши, находившимся на первом этаже, а оттуда мог в любой миг захватить пороховые бочки, стоявшие в рефектории, колонном зале и нижнем коридоре. Не было возможности предотвратить взрыв этих жалких остатков нашего боезапаса, и мы ограничились тем, чтобы как-то помешать распространению пожара на дома в окрестностях монастыря.
Затем Брокендорф подозвал меня: я должен был с моими людьми перекрыть соседний перекресток, чтобы никто не мог подойти к монастырю, так как мы уже слышали два коротких удара изнутри: это рванули две бочки в нижнем коридоре.
Ветер выл и швырял в лицо хлопья мокрого снега. Улица теперь была освещена как днем, окна пылающего монастыря светились, словно в свете закатного солнца.
А орудия все били и били по городу, и пожар распространялся в окрестностях ратуши - там, кажется, обстрел был сильнее всего. Пока я стоял на своем посту, мимо галопом пронесся взвод драгун и прорвал наш кордон. Его вел Салиньяк.
На ротмистре не было ни плаща, ни шлема. В руке он держал саблю наголо, седые от пыли усы торчали в стороны, бледное лицо было искажено яростью. Я бросился вслед и сумел преградить ему дорогу, когда он осадил коня у самых ворот.
- Господин ротмистр, извините! Но дальше вам нельзя!
- С дороги! - прорычал он, наезжая на меня вплотную.
- Улица перекрыта - будет взрыв! Я не могу ручаться за вашу жизнь!
- Что вам, к дьяволу, до моей жизни? Заботьтесь о своей! Прочь отсюда!
Он дал лошади шпоры и взмахнул саблей прямо над моей головой.
- У меня приказ... - вскричал я. - Не пускать ни...
- К сатане твой приказ! Дорогу! Я отскочил в сторону, и он проехал мимо меня к воротам. Его люди следовали за ним.
С другой стороны улицы, задыхаясь, подбежал Брокендорф.
- Салиньяк! - закричал он. - Что вам там надо?
- Он еще здесь? Вы его видели?
- Кого вам надо? Полковника?
- Маркиза я ищу! - крикнул Салиньяк, и я ни до, ни после не слышал такой ярости, ненависти и презрения в человеческом голосе.
- Маркиза? - еле выдавил Брокендорф. И уставился на Салиньяка, раскрыв рот.
- Он бежал? Бежал?!
- Не знаю... - прохрипел Брокендорф. - У ворот его не было...
- Значит - еще наверху! - вскричал Салиньяк с радостью дьявола о пропащей душе. - Теперь он от меня не ускользнет!
Он оглянулся на своих драгун.
- Мы схватим его, шпиона! Спешиться - и за мной!
Я видел беспокойство солдат, они качали головами и нерешительно переводили взгляды то на своего командира, то на горящее здание.
- Салиньяк! - успел в ужасе крикнуть Брокендорф. - Вы идете на смерть! Порох! Огонь сейчас...
- Вперед! - не слыша его, рявкнул ротмистр. - Кто не трус - за мной!
Четверо драгун - безотказные и бесстрашные мужчины, старые солдаты, которые побывали в сотне сражений, начиная, может, еще с Маренго36, соскочили с коней, и один из них крикнул:
- Товарищи, небо для нас одно - встретимся там. Вперед!
И все пятеро пошли в густой дым.
- Да они с ума посходили, - прорычал Брокендорф.
- Да здравствует император! - Салиньяк в дымовом облаке размахивал саблей.
Драгуны повторили клич. И все исчезли в вихре летящих искр и хлопьев пепла. Мы на мгновение онемели.
- А он вернется, как увидит, что там... - подумал вслух Брокендорф.
- Этот - нет! - сказал за моей спиной Тиле. - Этот - нет, господин капитан...
- Оттуда никто не выберется, - вырвалось у другого солдата.
- Ни одна душа! - согласился Тиле.
- И лезет за призраком на смерть! А мы будем виноваты! - Брокендорф сплюнул, постепенно остывая. - Я же не сказал ему правду. Я должен был сказать всю правду... - почти простонал он.
Я рванулся в ворота.
- Салиньяк! - закричал я. - Салиньяк! Поздно. Ответа не было. Я попятился и выскочил на улицу, кашляя от дыма.
- Кажется, этот офицер сам смерти ищет! - услышал я одного из людей Брокендорфа.
- Угадал! - это сказал Тиле. - Ты угадал, парень. Я его знаю, старика, знаю - он не первый раз на верную смерть идет. Ох, небо и черти, да что это?..
Внутри ярко пыхнуло. А еще через миг никто из нас не видел других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56