– Почему вы думаете, что я сыщик?– А разве нет?– Да, я сыщик, – сказал Барнес после некоторого колебания, – но так как я служу в частном учреждении, то могу повести дело без огласки. Ведь это было главной причиной, почему вы не хотели поручить дело мне?– Вы очень проницательны. Во всяком случае, по некоторым семейным обстоятельствам я не желаю, чтобы дело приняло огласку. Если вы возьметесь отыскать драгоценные камни так, что дело не попадет в газеты, я вас хорошо награжу.– Хорошо, я возьмусь за это дело, но вы должны ответить мне на некоторые вопросы. Во-первых, ваше имя и адрес?– Меня зовут Роза Митчель, и я пока живу в Эсте, тридцатая улица №… Я недавно только приехала из Нового Орлеана, моей родины, и ищу подходящую квартиру.Барнес вынул записную книжку и записал имя и адрес.– Замужем?– Была; мой муж умер несколько лет назад.– Итак, относительно драгоценностей… Каким образом случилось, что вы путешествуете с такой массой драгоценностей?– Я потеряла не драгоценные украшения, а необделанные камни удивительной красоты: бриллианты, рубины, жемчуг и другие. После смерти моего мужа значительная часть его состояния ушла на уплату долгов за исключением векселя на одного знатного итальянца, умершего вскоре после моего мужа. Душеприказчики итальянца вошли со мной в соглашение, по которому эти камни мне были предоставлены в уплату долга. Я только вчера получила их в Бостоне, а сегодня их уже нет у меня. О, это жестоко, слишком жестоко! – Она судорожно стиснула руки и две слезы скатились у нее по щекам.Барнес размышлял несколько минут, делая вид, что не смотрит на нее.– Во сколько были оценены эти драгоценности?– В сто тысяч долларов.– Каким способом были они вам пересланы?Вопрос был очень прост, и Барнес предложил его без всякой задней мысли. Поэтому он был очень удивлен тем впечатлением, которое произвел. Дама вскочила и ее поведение сразу изменилось.– Это не имеет значения, – сказала она, сжав губы. – Может быть, я и так слишком много рассказала незнакомому мне человеку. Придите сегодня вечером ко мне на квартиру, и я вам расскажу подробности – если решу поручить дело вам. До свидания.Барнес задумчиво проводил ее взглядом, не вставая с места.«Я думаю, что эта женщина лжет», – проговорил он про себя и вернулся в свой вагон, где обыскивали двух господ, которым это представлялось чрезвычайно забавным. Остальные пассажиры также охотно предоставили себя осмотру; между тем Барнес выжидал в своем отделении. Наконец его терпение было вознаграждено. Красивый молодой человек, лет двадцати шести, вышел из восьмого купе и прошел в туалет. Барнес последовал за ним и вышел в курительное отделение. Только он сел, как туда вошел господин, очевидно, второй пассажир из восьмого купе. В то время как он мылся, обер-кондуктор рассказал первому о краже и попросил позволения обыскать его. Оставалось только несколько минут до приезда в Нью-Йорк, и все пассажиры, кроме этих двух, были уже обысканы. Эти последние имели вид более знатных особ, чем остальные. Тем сильнее было удивление обер-кондуктора, когда после его объяснения молодой человек сильно заволновался. Он заикался, запинался и не мог найти слов.– Боб, слышишь? Была совершена кража, – сказал он наконец своему спутнику хриплым голосом.Лицо его друга Боба было покрыто мыльной пеной и прежде чем ответить, ему нужно было смыть ее.– Ну, что же далее? – спросил он затем совершенно спокойно.– Но… но… обер-кондуктор хочет обыскать меня.– Естественно. Чего же ты боишься? Ведь не ты украл?– Нет… но…– Никакого «но» тут не может быть. Если ты невиновен, дай обыскать себя. – Затем он, смеясь, повернулся к зеркалу и начал чрезвычайно тщательно завязывать свой галстук. Его друг посмотрел на него одну секунду с выражением, понятным только для Барнеса, так как он знал, что Боб, конечно, и есть тот человек, который заключил пари, что совершит преступление, и, очевидно, его друг начал уже его подозревать.– Господин обер-кондуктор, – сказал наконец молодой человек, – мое поведение должно казаться вам подозрительным; объяснить его я вам не могу; но я готов позволить обыскать себя и даже желаю, чтобы обыск был произведен как можно тщательнее.Обыск был произведен, но без всякого результата.– Вот моя карточка, я – Артур Рандольф из банка фирмы «Рандольф и сын»; а это – мой друг Роберт-Леройе Митчель; я ручаюсь за него.При имени Митчель Барнес встрепенулся от удивления, так как этим именем назвалась и пострадавшая дама.– Благодарю, Артур, – вмешался Митчель, – я и сам могу за себя постоять.Обер-кондуктор поколебался одну минуту, затем обратился к Митчелю:– Очень сожалею, что вынужден просить также позволения обыскать вас, но это моя обязанность.– Милостивый государь, я отлично понимаю, что это ваша обязанность, и нисколько не сержусь на вас за это, тем не менее, я решительно отказываюсь.– Вы отказываетесь? – вскричали все остальные, и трудно сказать, кто из них был наиболее поражен.Рандольф побледнел и прислонился к стене; Барнес проявил некоторое волнение.– Это походит на признание себя виновным, – сказал он, – так как все остальные пассажиры позволили обыскать себя.Ответ Митчеля был еще неожиданнее, чем его отказ.– Это меняет дело, – сказал он. – Если все позволили, то и я не стану противиться.При этом он начал раздеваться без всяких разговоров, но и в его платье не было ничего найдено; также бесплоден оказался и обыск чемоданов этих обоих господ. Обер-кондуктор беспомощно поглядел на сыщика, который смотрел в окно.– Вот мы и на центральной станции, – сказал Митчель. – Можем мы выйти из поезда?
1 2 3 4 5 6 7 8