— Я знаю, — сказал Робеспьер мягким тоном, от которого по спине Давида побежали мурашки. — К этому я и веду. Мой дорогой Давид, возможно, я сумею сделать что-нибудь для вас обоих, помочь… Но только если вы первым поможете мне. Я полагаю, ваша воспитанница вам доверяет, надеется на вас, тогда как со мной она едва ли будет говорить. Если я тайно проведу вас в тюрьму…
— Пожалуйста, не просите меня об этом! — простонал Давид. — Я готов помочь ей, но из-за того, о чем вы просите, мы оба можем лишиться головы.
— Вы не поняли, — спокойно продолжил Робеспьер, снова усаживаясь, но на этот раз рядом с Давидом. Он взял руку художника в свои руки. — Мой дорогой друг, я знаю, что вы преданы революции. Но вы не знаете, что такое шахматы Монглана. Они являются эпицентром бури, которая свергнет монархию по всей Европе, поможет сбросить ярмо навсегда!
Робеспьер встал, подошел к буфету и налил себе бокал портвейна, затем продолжил:
— Возможно, если я расскажу вам, каким образом я попал в Игру, то вы поймете… Потому как идет Игра, мой друг, — опасная, смертельная игра, которая уничтожит саму власть королей. Шахматы Монглана должны быть собраны в руках тех, кто, подобно нам, использует мощное оружие, чтобы поддержать добродетели, провозглашенные Жаном Жаком Руссо. Именно он ввел меня в Игру.
— Руссо! — в ужасе прошептал Давид. — Он искал шахматы Монглана?
— Филидор знал его, я тоже, — ответил Робеспьер, извлекая из кармана листок бумаги и оглядываясь кругом в поисках карандаша.
Давид покопался в мусоре на буфете и извлек оттуда пастель. Робеспьер продолжил, одновременно делая какой-то набросок на бумаге:
— Я встретил его пятнадцать лет назад, когда был молодым юристом, приглашенным в Генеральные штаты в Париж. Я услышал, что тяжелый недуг заставил известного философа Руссо остановиться в городских предместьях. Наскоро договорившись о встрече, я вскочил на коня, чтобы навестить человека, в шестьдесят шесть лет создавшего закон, по которому все будут жить в будущем. То, что он поведал мне в тот день, без сомнения, определило мою судьбу. Возможно, ваша жизнь теперь также изменится.
Давид сидел молча. За окнами взмывали в темное небо фейерверки, похожие на цветы хризантем. Робеспьер склонил голову над своим чертежом и начал рассказ.
История законника
В сорока пяти километрах от Парижа, неподалеку от городка Эрменонвиль, находились владения маркиза де Жирардена, где Руссо и его любовница Тереза Левассёр с середины мая 1778 года гостили в отдельном доме.
Наступил июнь, погода стояла благотворная, аромат свежескошенной травы и цветущих роз наполнял луга вокруг шато маркиза. Во владениях де Жирардена было озеро, а посередине его — островок, называемый Тополиным островом. Там я и нашел Руссо. На великом философе был костюм мавра, который, как я слышал, он носил всегда: свободный восточный халат пурпурного цвета, зеленое с бахромой покрывало, красные туфли с загнутыми кверху носами, отделанная мехом шапка а на плече — сумка из желтой кожи. На смуглом лице Руссо застыло напряженное выражение. Этот оригинальный и загадочный человек, казалось, двигался между деревьями по берегу под музыку, которую слышал лишь он один.
Перейдя через мост, я приветствовал его, хотя мне и не хотелось мешать его сосредоточенным раздумьям. Хоть тогда я этого и не знал, Руссо готовился к своей собственной встрече с вечностью (эта встреча наступила всего лишь несколькими неделями позже).
— Я ждал вас, — сказал он спокойно, приветствуя меня. — По слухам, мсье Робеспьер, вы исповедуете те же натуралистические идеи, что и я. В преддверии смерти мысль о том, что хоть одно-единственное человеческое существо разделяет с тобой твои принципы, утешает.
В то время мне было всего лишь двадцать и я был великим поклонником Руссо — человека, который переезжал с места на место, был выслан из своей страны и вынужден был жить на подаяние, несмотря на мудрость его идей и славу. Не знаю, чего я ждал от встречи с ним. Возможно, мне хотелось обрести более глубокое философское видение или поговорить о политиках либо о романтическом отрывке из «Новой Элоизы». Однако у Руссо, уже ощущавшего приближение смерти, было на уме иное.
— На прошлой неделе умер Вольтер, — начал он. — Наши жизни были переплетены подобно тому, как это было у коней в сочинениях Платона: один всегда мчался по земле, другой рвался в небеса. Вольтер воспевал Разум, я — Природу. Между нами, наши с ним философские идеи когда-нибудь разорвут на части поводья колесницы Церкви и государства.
— Я думал, вы не любили этого человека, — сконфуженно начал я.
— Я любил и ненавидел его. Мне хотелось бы никогда не встречаться с ним. Одно несомненно: я ненадолго переживу
его. Трагедия в том, что Вольтер знал ключ от той тайны, которую я пытался разгадать всю свою жизнь. Из-за его любви к рациональному он так никогда и не понял, что обнаружил. Теперь же слишком поздно. Он мертв. И унес с собой в могилу тайну шахмат Монглана.
Я почувствовал, как во мне нарастает возбуждение от его слов. Шахматы Карла Великого! Каждый французский школяр знал эту историю. Однако неужели это не легенда? Я затаил дыхание, молясь, чтобы он продолжал.
Руссо уселся на ствол поваленного дерева и принялся рыться в своей сумке из желтой марокканской кожи. К моему изумлению, он извлек оттуда незаконченное ручное кружево, весьма изящное, и принялся работать маленькой серебряной иглой, продолжая беседовать со мной.
— Когда я был молод, — начал он, — я жил на то, что получал от продажи моих собственных кружев и вышивки, поскольку оперы, которые я писал, были никому не нужны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225