Я видела ее собственными глазами, как видела и шахматы Монглана и символы, которые вырезаны на каждой фигуре! Я знаю, это и есть формула! Теперь скажите, чего хотела от вас аббатиса?
Девушка почти трясла Летицию, ее лицо искажала гримаса ярости, перед ее глазами стояло лицо Валентины, погибшей из-за этих фигур.
Губы Летиции задрожали, и эта железная женщина, которая ни разу в жизни не проронила ни слезинки, вдруг зарыдала. Наполеоне обнял мать за плечи, а Элиза мягко коснулась плеча своей новой подруги.
— Матушка, — сказал Наполеоне, — ты должна рассказать. Давай, скажи ей то, что она хочет услышать. Боже мой, я не понимаю, ведь ты храбро сражалась против вооруженных французских солдат! Что же это за ужас такой, о котором ты даже не можешь говорить?
Летиция попыталась начать, но слезы катились по ее лицу, и рыдания душили ее.
— Я поклялась, мы все поклялись, что никогда не расскажем об этом,—с трудом проговорила она. — Элен… аббатиса знала, что формула существует, еще до того, как увидела шахматы воочию. Она предупредила, что если ей доведется стать первой, кто достанет их из тайника, то она запишет все символы, вырезанные на фигурах, и перешлет их мне!
— Вам? — удивленно спросила Мирей. — Почему именно вам? Вы же были в то время совсем девочкой.
— Да, девочкой, — ответила Летиция, улыбаясь сквозь слезы. — Девочкой четырнадцати лет, которая собиралась замуж. Девочкой, которая впоследствии выносила тринадцать детей и видела смерть пятерых из них. Я до сих пор остаюсь той девочкой, потому что не понимаю всей опасности обещания, данного мной аббатисе.
— Скажите мне, — тихо попросила Мирей, — что вы пообещали сделать для нее?
— Всю жизнь я изучала древнюю историю. Я пообещала Элен, что, когда в ее руках окажутся фигуры, я отправлюсь к народу моей матери в Северную Африку. Там я должна найти старейшего муфтия пустыни и расшифровать формулу.
— Вы знаете людей, которые могут помочь? — волнуясь, воскликнула Мирей. — Мадам, именно это я и пытаюсь сделать! Позвольте мне заняться секретом шахмат. Это мое единственЯое желание! Я знаю, что больна сейчас, но я молода и быстро выздоровею…
— Сначала мы должны связаться с аббатисой, — сказала Летиция, к которой вернулась прежняя уверенность. — Кроме того, за один вечер невозможно рассказать то, что я изучала в течение сорока лет! Хотя вы и считаете себя сильной, но не настолько же, чтобы отправляться в путешествие уже завтра. Думаю, я видела много болезней такого рода, чтобы с уверенностью предсказать: не пройдет и шести-семи месяцев, как она пройдет сама собой. Этого срока вполне достаточно, чтобы изучить…
— Шесть или семь месяцев! — закричала Мирей. — Это невозможно! Я не могу оставаться на Корсике так долго!
— Боюсь, вам придется, — заметила с улыбкой Летиция. — Видите ли, вы не больны. Вы ждете ребенка.
Лондон, ноябрь 1792 года
В тысяче километров к северу от Корсики отец ребенка, которого носила Мирей, Шарль Морис Талейран-Перигор удил рыбу на холодных берегах Темзы. Он расстелил на пожухлой траве несколько шерстяных шалей и промасленную ткань, чтобы сидеть было теплее. Кюлоты его были засучены до колен и подвязаны тесемками. Туфли аккуратно стояли рядом. На нем был надет кожаный жакет и отороченные мехом сапоги, широкополая шляпа предохраняла от снега, чтобы не сыпался за воротник.
Позади Талейрана под заснеженными ветвями большого дуба стоял Куртье. В одной руке слуга держал корзину для рыбы, в другой — бархатный плащ хозяина, вывернутый наизнанку. Дно корзины было устлано листами из французской газеты двухмесячной давности. Ее вывесили только этим утром.
Куртье знал, о чем писали в газете, и испытал облегчение, когда Талейран внезапно сорвал ее со стены и засунул в корзину, объявив при этом, что собирается идти ловить рыбу. Его хозяин был непривычно спокойным с тех пор, как из Франции до него дошли первые новости. Они вместе прочли их.
«РАЗЫСКИВАЕТСЯ
ЗА ГОСУДАРСТВЕННУЮ ИЗМЕНУ
Талейран, бывший епископ Отенский, эмигрировал… получить сведения о родственниках и друзьях, которые могут укрывать его. Описание внешности… вытянутое лицо, голубые глаза, нос с легкой горбинкой. Талейран-Перигор хром как на правую, так и на левую ногу…»
Куртье не отрываясь следил за темными баржами, которые сновали по черной воде Темзы. Льдины, оторвавшиеся от берега, уносились быстрым течением. Блесна от удочки оказалась затянута течением прямо в камыши. Она застряла между покрытыми сажей льдинами. Куртье даже на морозном воздухе ощущал запах свежей рыбы. Зима наступила слишком скоро.
Почти два месяца назад, 23 сентября, Талейран приехал в Лондон и поселился в маленьком домике на Вудсток-стрит, который приготовил для него Куртье. Еще чуть-чуть, и он бы опоздал с отъездом, поскольку днем раньше Комитет принял решение открыть «железный шкаф» во дворце Тюильри. Там обнаружили письма от Мирабо и Лапорта, в которых говорилось о крупных взятках членам Национального собрания, занимавшим высокие посты. Взятки были от неизвестных персон из России, Испании и Турции и даже от Людовика XVI.
«Счастливчик Мирабо, — думал Талейран, вытаскивая удочку. — Он умер до того, как правда вышла наружу». Морис сделал знак Куртье подать ему еще наживки. Мирабо был великим политиком, на его похоронах присутствовало триста тысяч человек. Но теперь его бюст в Национальном собрании закрыли чехлом, а прах Мирабо вынесли из Пантеона. Для короля все сложилось и того хуже. Жизнь его висела на волоске. Члены королевской семьи томились в башне тамплиеров — рыцарского ордена, учрежденного масонами, которые добивались суда над Людовиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225