Я оплакивала всю прежнюю жизнь, и когда, казалось, уже овладевала собой, — плотину вновь прорывало, и сквозь брешь обрушивался новый водопад слез. Слезы все текли, неудержимые, горячие, обжигая горло, они душили меня, пока я не стала задыхаться от рыданий. Изо всех сил я пыталась цепляться за Тора, как утопающий за соломинку, но снова и снова мой плач возобновлялся, и с этим ничего нельзя было поделать.Кажется, прошла целая вечность, когда наконец этот поток рыданий иссяк, и они превратились в слабеющие всхлипы, которые постепенно тоже затихли. Тор не выпускал меня из объятий ни на минуту, он ласкал меня, перебирая пряди моих волос, пока наконец накатившая на меня горячая волна не омыла всю мою душу и не ощутила удивительное, неведомое прежде умиротворение. Он нежно поцеловал меня в макушку, и когда я подняла на него глаза, то увидела на его щеках дорожки от слез: было непонятно, мои это слезы или его.— И твои, и мои, — прошептал он, угадав мои мысли.На меня вдруг навалилась усталость и апатия, казалось, я вот-вот засну, ласковое море и рокот прибоя у скал за запотевшими окнами убаюкивали меня.— Невероятно, — сказал Тор, — но я по-прежнему хочу тебя. Нет, не снова, но по-прежнему.— А мне кажется, что я удовлетворена полностью, — улыбаясь, призналась я.— Ты? — Он расхохотался и дёрнул меня за чёлку. — Ты просто лгунья, моя дорогая, и отныне мы оба это прекрасно знаем. — Он схватил меня в охапку и поцеловал так жадно, словно истомился от жажды. — Мы, наверное, оба помутились рассудком, потратив на ожидание этого чуда двенадцать лет.— Но ведь именно ты все ходил вокруг да около, — заявила я.— А вот за такое заявление я тебя сейчас накажу, — с чувством пообещал он. А потом добавил:— Так или иначе, но, кажется, тебе удалось уничтожить некую часть меня.— Это какую же часть? Не эту ли? — всполошилась я, прикасаясь к тому, что было сейчас укрыто одеялом. — Нет, — рассмеялся он. — Эту ты как раз очень оживила.— Но тогда какую? — не унималась я, а он поймал мою руку и поцеловал в ладонь. — Это трудно объяснить. Мне всегда казалось, что интеллект в сочетании со страстью дают опасную, легко воспламеняющуюся смесь, которую трудно контролировать. Ведь страсть ненасытна и неуправляема. Но одно могу сказать наверняка: не желаю больше держать под контролем те чувства, которые испытываю к тебе.— Но почему же ты сдерживал свои чувства? — спросила я.Тор провёл пальцем у меня под подбородком и заставил поднять на него взгляд.— Знаешь, моя милая, если ты не перестанешь щекотать меня подобным образом, тебя может оросить изрядная порция страсти, причём в таком месте, где ты меньше всего ожидаешь.— Ты будешь орошать мой живот?— Ну что с тобой сделать?! — рассмеялся Тор и взъерошил мне волосы.— У меня имеется несколько предложений по этому поводу… — начала было я.— Да-да, и у меня также, — перебил он, а потом принялся целовать меня в губы, делая невозможной дальнейшую дискуссию.Меня разбудил крик чаек за окнами дома. Небо было затянуто невообразимой белесой мутью, и я увидела, как три пеликана вынырнули из тумана и уселись на зеленой прибрежной лужайке. Тора в постели не было, но из коридора доносились странные пыхтенье и топот, словно бригада грузчиков тащила на второй этаж тяжёлый рояль.Устроившись на скомканных простынях, я попыталась разобраться в той лавине чувств, что ночью обрушилась на меня. При мысли о том, что мне совершенно все равно, какие теперь грядут перемены, я радостно улыбнулась. На это Рождество я получила такой чудесный подарок, о котором не смела мечтать. Джорджиан с Тором вполне заслуженно обзывали меня лгуньей и лицемеркой: теперь мне самой стало ясно, что я являлась и тем и другим. И то бесконечное бегство, в которое я превратила собственную жизнь, было не более чем попыткой убежать от себя самой. Мне никогда не удастся убежать от своего чувства к Тору — это судьба.Мои размышления прервало появление Тора. Увидев меня, восседающей посреди разорённой постели, облачённую в остатки ночной рубашки, он не удержался от улыбки.— Ты уже не спишь, тогда поднимайся, я приготовил для тебя сюрприз.— Что это у тебя на пижаме?— Грязь, — отвечал он, окинув взглядом своё одеяние. — Вылезай из кровати и разденься, — скомандовал он.— Чтобы выпить кофе? — рассмеялась я.— Мы отправляемся купаться, — сообщил он.— Неужели здесь есть бассейн с подогревом?— Не будь идиоткой, мы же на острове, и кругом вода. Мы можем искупаться в заливе.— Прошу прощения, но, недавно заглядывая в календарь, я выяснила, что сегодня — рождественское утро. Возможно, ты и можешь окунуться в залив, но лично я не собираюсь умирать от обморожения.— Ты впервые в жизни почувствуешь себя живой как никогда, — возразил он. — Я купаюсь в Северной Атлантике каждое рождественское утро. По сравнению с этим здешний тёплый супчик покажется просто райскими водами, даже при этом жутком тумане над заливом.Затем Тор перешёл от слов к делу, стащив с меня одеяла, несмотря на визг и протесты, поднял с кровати. Он перебросил меня через плечо и, выйдя из дома, потащил через лужайку на причал, у которого покачивался на волнах катер. Не выпуская меня из рук, он спрыгнул с причала, и мы оказались в воде.В первый момент я подумала, что сразу же отдам Богу душу. Ужасный холод пронзил меня, я едва дышала, кровь застыла в жилах. Тор поддерживал меня над поверхностью волн, дабы быть уверенным, что я не пойду ко дну.— Дыши глубже, делай вдох и выдох как можно медленнее, — посоветовал он. — Постарайся расслабиться — вот так. Наверное, окунуть тебя в воду разом было жестоко, но первый шок скоро пройдёт, и ощущение холода смягчится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117