Наконец мы вышли на лужайку, на которой стояла машина Витольда. Испуг и волнение охватили меня. Нет, сейчас не стоит стучать в его дверь, вначале нужно разузнать побольше. Но сделать это будет не так-то просто: домик, перестроенный из сарая, стоял посреди лужайки, и оттуда меня легко могли заметить. Я не торопясь прошла мимо; ничто, кроме автомобиля, не выдавало присутствия Витольда. Дойдя до самой опушки леса, я повернула назад, к своей машине. Теперь-то я знала все, что нужно.
До субботы оставалось еще три дня, и я без устали продумывала все снова и снова: что надеть, стоит ли брать с собой собаку, и так далее. Наконец все было готово. С утра я отправилась в парикмахерскую и сделала химическую завивку. С волнистыми непослушными волосами я выглядела совершенно иначе.
Я чувствовача себя очаровательной юной девушкой, взволнованной и робеющей, когда в субботу, поднявшись по четырем стертым ступенькам, постучала в дверь. Витольд открыл не сразу.
— Здравствуйте, вы к кому? — неприветливо спросил он.
— Неужели вы меня не помните? — ответила я вопросом на вопрос.
Какое-то время он стоял, нахмурившись. Внезапно его лицо осветилось догадкой.
— Входите, — пробормотал он.
Настал его черед волноваться. Он еще не был вполне уверен, что я — та самая незнакомка, которая присутствовала при смерти его жены.
Я вошла, и он указал на один из четырех стульев, стоявших рядом с круглым дубовым столом. Машинально закурив сигарету, протянул мне пачку. Я отрицательно покачала головой.
— Кто вы такая? — был его первый вопрос.
Я заверила его, что это не имеет никакого отношения к делу, но позднее он обо всем узнает. Витольд вынул изо рта сигарету и сходил за пепельницей. При этом он покосился на немытое окно: видимо, хотел выяснить, на какой машине я приехала и сопровождал ли кто-нибудь меня. Припарковалась я в начале улицы, а Дискау остался дома. По моему твердому убеждению, на собаку обращают больше внимания, чем на ее хозяина. Из собственного опыта я знала, что на улице люди чаще заговаривают с человеком, который гуляет с собакой.
Наконец Витольд произнес:
— Я тысячу раз ломал голову над тем, как все произошло в ту ночь. Откуда вы так внезапно появились?
Действительно, откуда? Я решила использовать Дискау в качестве козыря и сочинила малоубедительную историю о том, как поздно ночью вышла прогуляться с собакой, надеясь избавиться от головной боли. Пес забежал на неогороженный участок, примыкающий к саду, а потом вдруг исчез. Я искала собаку и неожиданно услышала выстрел. Таким образом я оказалась в их доме.
Пока я говорила, Витольд разглядывал меня с напряженным вниманием и нервно курил. Потом он покосился на пол, пытаясь прикинуть, какого размера мои туфли.
Похоже, мои объяснения его не удовлетворили, и он раздраженно сказал:
— Ладно, ладно, может, так все и было, хотя я что-то не помню никакой собаки. Но мне совершенно непонятно, чего вы добивались. С одной стороны, вы, очевидно, пытались мне помочь, а с другой — чуть меня не прикончили!
— Да нет же, — заверила я его, — я не хотела вас убивать, просто все должно было выглядеть так, как будто в вас тоже стреляли. Я тогда осмотрела вашу ногу и убедилась, что это была просто царапина.
— Ничего себе царапина! — возмутился Витольд. — Вы метко стреляете! Пуля прошла на волосок от артерии, я мог истечь кровью!
Он закатал штанину и показал маленький красный шрам на внешней стороне икры. Это было входное отверстие пули, которое я тогда заметила. Но теперь был виден еще и глубокий след на внутренней стороне ноги от вышедшей пули.
Витольд бросил на меня мрачный взгляд. Глядя на его лицо, невозможно было представить, что этот человек способен очаровательно улыбаться.
— Не могу понять, чего вы добивались. Думаю, это вы стреляли в мою жену, но зачем? Возможно, вы хотели мне помочь, но если посмотреть на все это под другим углом… Похоже, это вы убили Хильке, а моя пуля лишь задела ее.
Я задумалась. Потом попросила Витольда рассказать, что полиции известно из его показаний.
— Вначале я действительно не мог ничего вспомнить, — признался он, — но не думаю, что они в это поверили. Сказал, что моя жена сбежала из клиники и неожиданно появилась дома. Приехала она уже в нетрезвом состоянии, и мы продолжили выпивать вместе. Вообще-то я много не пью и не привык к большим количествам спиртного, а тем более виски. Я сказал полицейским, что почувствовал себя плохо и прилег на ковер. Потом раздался выстрел, я ощутил острую боль и потерял сознание. Но, похоже, детективы мне не верят. С другой стороны, они понимают, что я не мог ранить себя сам, так как стреляли с некоторого расстояния. И уж конечно, я не мог ходить по комнате с такой раной, не оставляя следов крови. Они все искали орудие убийства, но не могли его найти. — Тут он запнулся. — Не сомневаюсь, оно у вас! — воскликнул он вне себя от волнения. Я кивнула:
— На нем были ваши отпечатки пальцев, пришлось забрать его.
— Ничего не понимаю! — закричал он снова. — В этом нет никакого смысла! Почему вы просто не вызвали полицию?
Я улыбнулась:
— Я только хотела вам помочь!
— Еще вопрос, насколько вы мне помогли. Полиция разыскивает человека в кроссовках, который оставил четкие следы в саду и на светлом ковре. То есть, по всей вероятности, детективы исходят из того, что посторонний человек вошел в дом, выстрелил из револьвера и унес его с собой. Но я не могу понять, зачем вы еще раз стреляли в мою жену. Она что же, была жива? Полицейские говорят, что смертельным оказался только выстрел в голову, но, честно говоря, я не имею ни малейшего представления о том, куда попала моя пуля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66