– Звонила. Но ты был в ванной. У меня не было желания ждать, пока ты вымоешься.
– Я замывал брюки, на которые пролил кофе.
– Неужели домработница не могла сделать это за тебя? Мне кажется, у тебя есть кто-то в этом роде?
– Ты разговаривала не с домработницей, а с соседкой, – соврал он.
– А ты, я вижу, в очень хороших отношениях с соседками, – заметила Юлия.
29 мая, вечер
На остановку трамвая Розанна явилась минута в минуту. Генрик сразу почувствовал, что от нее пахнет вином. Это потрясло его настолько, что за все время поездки он не мог вымолвить ни слова: «Она обманула меня. Ни к какой модистке она не ездила, пьянствовала где-то».
Губы ее были сильно накрашены, несколько раз она пыталась прижаться к Генрику, сидевшему рядом. Он отодвинулся на самый конец скамейки, и тогда Розанна оскорбилась и зло проговорила:
– Не стройте из себя святого! А что, разве я не имею права выпить с подругами вина? Во-первых, я совершеннолетняя. Да и что вы беспокоитесь? Я ведь вам не невеста.
– И слава богу, – буркнул он.
В течение часа они не произнесли больше ни слова. Наконец они вышли из трамвая, спросили дорогу к вилле пана Бутылло. Стояла чудесная весенняя погода. Солнце повисло над самыми верхушками густых сосен, видневшихся неподалеку. Генрик и Розанна оставили позади длинное одноэтажное строение, нечто вроде старинной корчмы, несколько больших возов, доверху нагруженных ранними овощами. Пройдя еще метров пятьсот, они оказались перед металлической изгородью, за которой раскинулся сад. Калитка была открыта; выложенная кирпичами дорожка вела прямо к маленькому домику, где жили Бутылло.
Генрик осторожно постучал в дверь набалдашником трости. Хотел было постучать еще, но Розанна толкнула его локтем. Он оглянулся и увидел, как из-за зеленых кустов вышла высокая, великолепно сложенная женщина в очень смелом купальнике. Очевидно, она принимала воздушную ванну в саду.
Волосы цвета спелой соломы разметались по загорелым плечам, ее лицо было наглядным доказательством всемогущества косметики. Длинные загорелые ноги, на груди тоненькая полоска материи.
Женщина перехватила восхищенный взгляд Генрика и улыбнулась.
– Я хотел бы поговорить с паном Бутылло, – робко произнес Генрик.
Она подошла ближе и остановилась в шаге от Генрика. Ее совершенно не смущало, что она одета так легко.
– Мой муж еще спит, лег отдохнуть после обеда, и до сих пор не проснулся.
Голос у нее был грубый, почти мужской, что неприятно поразило Генрика.
Она отворила дверь и провела их в слабо освещенную прихожую. Оттуда они вошли в большую комнату. Снаружи вилла казалась маленькой и скромной, напоминая домики, которые строили на окраинах отставные железнодорожники. Но внутри дом был обставлен роскошно, что и давало ему право именоваться виллой.
Хотя хозяин и торговал предметами старины, в его квартире не было ни одной старинной вещи. Все здесь было ультрасовременным: и толстый пушистый ковер на полу, и тахта у камина, и мягкие кресла, и встроенные в стену шкафы.
– Будьте добры, подождите. Сейчас я позову мужа, – любезно сказала женщина и исчезла в дверях, ведущих в соседнюю комнату.
– Черт побери! – выругался Генрик. – Почему всегда так получается, что любой болван с набитой мошной может добиться успеха у самой красивой женщины?
– А если он не только богатый, но и красивый? – спросила Розанна.
Он не был красив. В длинном коричневом халате, высокий, солидный, с землистым цветом лица, уже пожилой, он производил неприятное впечатление. Волосы были тщательно прилизаны и, наверное, подкрашены, потому что их чернота чересчур контрастировала со старческим лицом.
– Слушаю вас. В чем дело? – спросил он довольно грубо. Он не собирался вести долгих бесед. Генрик встал и коротко рассказал о своем деле. Во время объяснений Генрика Бутылло смотрел в окно через его голову.
– Сестра магистра Рикерта, – закончил свой рассказ Генрик, – нашла записную книжку своего брата. Из записей явствует, что Рикерт купил тросточку у вас. Поэтому я позволил себе вас побеспокоить.
Тот пожал плечами.
– Я смогу рассказать об истории трости лишь очень немногое. Приобрел я ее в сорок шестом году у одного спекулянта, который продавал в Лодзи различную рухлядь. Даже не знаю, как его зовут и где он живет. Это, наверное, немецкая тросточка, которую он стащил в каком-нибудь богатом имении.
Разговор можно было считать законченным. Войдя в комнату, Бутылло не подал руки, поэтому на прощание Генрик ограничился легким поклоном.
Молча шли они по шоссе к трамвайной остановке. Розанна, казалось, была огорчена неудачей. Но Генрик весело помахивал тросточкой. Вдруг он остановился.
– Черт подери! – воскликнул он. – Я оставил у них свой портсигар! – И побежал к дому Бутылло. Через пять минут он вернулся, и они продолжили свой путь.
Не успели они еще дойти до остановки, как мимо по шоссе, в сторону Лодзи промчался желтый «вартбург» За рулем сидел Бутылло.
– Как быстро он успел переодеться, – заметила Розанна.
– Подождите, пожалуйста, я еще раз сбегаю к Бутылло, – быстро проговорил Генрик.
– Снова? – удивилась девушка.
– Пани Бутылло осталась одна.
– Любовь с первого взгляда? – произнесла она насмешливо. – Муж уехал, а вы через окно и в спальню? Такой бедняк, как вы, ей ни к чему.
– Бутылло – это тот тип, который выдавал себя за Рикерта. Я узнал его по голосу, как только он произнес ту же фразу, что в квартире покойного: «Слушаю вас. В чем дело?»
Он оставил Розанну на шоссе и быстрыми шагами направился к вилле. В саду он встретил пани Бутылло. Она была уже в платье и несла домой сложенный шезлонг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48