Кажется, еще со времен войны, ему сейчас было самое меньшее шестьдесят пять лет. Хромота осталась у него со времен войны. Может, когда-то неудачно приземлился с парашютом?
– Сначала мы должны избавиться от машины, – сказал Вебер. Злость у него, похоже, прошла. Может, он понял, что Баллоу не мог поступить иначе? – В тридцати метрах отсюда есть обрыв и омут. Мы столкнем машину в реку. Только не зажигай фары.
Баллоу вернулся на паркинг, пятью минутами позже выехал на асфальтированную аллейку. Ему понравилась мысль сбросить машину с обрыва. Он знал это место, обрыв был в самом деле высоким. Вебер хороший специалист, понятно, что первым делом нужно избавиться от машины. Ничего хорошего не было бы, если бы на паркинге мотеля «Дубовая беседка» нашли машину, украденную в трехстах километрах отсюда. Что случилось с постояльцем, который украл машину? Отчего именно здесь он оставил машину? Баллоу нарушил их законы, и, находись в опасности, начал подставлять других. «Спасайся один», – таков закон. Но Баллоу не мог спастись один.
Вебер сел на место рядом с водителем, и в темноте они проехали еще несколько десятков метров.
– Стой! – приказал Вебер.
Дальше была река. Еще два метра – и они скатились бы с обрыва. Баллоу резко затормозил.
– Черт побери, выключи мотор и сними клемму с аккумулятора, – снова разозлился Вебер. Они вышли из машины, Баллоу поднял капот, выдернул клемму. Осторожно, чтобы не шуметь, опустил капот.
– Садись за руль, потому что машина может свернуть. Когда будешь на краю обрыва, я перестану толкать, и ты выскочишь, – инструктировал его Вебер.
Баллоу не раздумывая снова сел за руль. Он хотел как можно скорее затереть следы своей глупости.
Было темно и тихо. Откуда-то снизу долетал только шум реки. Только когда нос машины вдруг начал падать вниз, Баллоу понял, что Вебер не задержал машину на краю обрыва, а сталкивает его в реку вместе с машиной. Сколько метров отделяло край обрыва от поверхности воды? Четыре, а может, пять. На этом коротком расстоянии Баллоу все понял и успел выскочить, упав в воду рядом с машиной. Громкий всплеск воды, в которую ударила масса железа, совершенно заглушил плеск от падающего в реку человеческого тела. Баллоу подхватило сильное течение, но достаточно было нескольких сильных движений рук, чтобы коснуться прибрежных зарослей. Тонущая машина громко булькала, заглушая треск и шелест зарослей, среди которых взбирался наверх по обрыву Баллоу. Скользя в промокших ботинках и мокрой одежде, он наконец оказался наверху. Вебер в этот момент закуривал сигарету и, стоя над обрывом, прислушивался к стихающему бульканью воздуха, выходящего из тонущей машины.
Марын подошел к нему сзади. Ребром ладони ударил его в затылок, а когда тот упал, несколько раз сильно пнул в живот и грудную клетку. Потом наклонился над лежащим, осмотрел карманы его пальто, вынул из одного старый немецкий пистолет, а из другого пачку сигарет и зажигалку. Из рукавов у него текла вода, три сигареты вымокли, прежде чем он закурил. Лежащий на земле Вебер начал покашливать и медленно подниматься на ноги.
– Я должен был так сделать… Ты сам знаешь, что должен был, – неразборчиво говорил он. Его мучил кашель.
– Дай мне сухую одежду. А завтра попробуешь перевезти меня через границу.
Он не чувствовал ненависти к этому человеку, который минуту назад пытался его убить. Он, Баллоу, может быть, поступил бы так же, если бы оказался в подобной ситуации. Не годится приезжать к кому-нибудь ни с того ни с сего на краденой машине.
С невидимой в темноте реки уже не было слышно бульканья, машина утонула. Они пошли к мотелю, старик хромал еще сильнее. У него все болело и после удара Баллоу, и после его пинков. Баллоу подумал, что не стоило так сильно бить старика, вообще его не надо было бить, потому что и так, если бы он оказался за его спиной живой и здоровый, старик сделался бы послушным. Это, однако, хорошо, что он обыскал его карманы и забрал пистолет. Вебер никогда не отдаст его в руки полиции, но, может быть, еще раз попробует убить. Из-за Баллоу, который приехал сюда на краденой машине, слишком многим людям могла грозить опасность. Жизнь одного человека за жизнь многих других – таким всегда был счет, и старик поступил честно по отношению к тем другим, которые не были виноваты в глупости одного человека.
– Подожди, – Вебер остановился недалеко от главного здания. – Дома у меня гость. Я возьму в регистратуре ключ от свободной комнаты, потом принесу сухую одежду. Отдохнешь, а завтра переедем границу.
Несколько минут спустя Баллоу оказался в комнате с ванной и двумя застеленными топчанами. Только теперь он почувствовал, что сильно замерз, и снял мокрую одежду. В ванной растерся шершавым полотенцем и завернулся в одеяло, которое нашел в шкафу. Проверил пистолет, убедился, что магазин полон, и послал пулю в ствол. Когда раздался тихий стук, он встал за шкаф с пистолетом, готовым к выстрелу.
Старик молча положил на кровать потертые джинсы и грубый черный свитер, носки и серый плащ. На столик он поставил утюг, чтобы Баллоу мог высушить вымокшие в карманах документы.
Два часа он сушил документы и деньги, потом, уже одетый в вещи старика, лег на один из топчанов и попытался заснуть.
Наступил рассвет, Вебер не появлялся. В Баллоу начали расти подозрения. Он то и дело срывался с топчана, раздвигая опущенные жалюзи, наблюдал за входом в мотель. Однако вид из этого окна был очень ограниченным – краешек газона, несколько деревьев и малюсенький участок асфальтовой дороги, ведущей к автостраде. В соседней комнате слева он слышал какую-то возню, потом какой-то мужчина вынес чемодан и, похоже, уехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98