ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Груди у нее были увядшие и высохшие, и вообще она показалась доктору слишком костистой и худой, но, как известно, доктор любил женщин, богатых телом и округлостями. Не нравились доктору и губы Пасемковой, узкие и стиснутые словно в постоянной злобе, и выражение темных глаз, жесткое и неприветливое.
— Разохочиваю я его таким образом: иногда, когда мы уже вместе лежим в постели, — рассказывала Пасемкова, — задираю рубаху, беру его руку и засовываю себе между ног. Но он только пальцами пошевелит и руку отнимает. Хвост у него не поднимается.
Доктор покивал своей седеющей головой так, будто бы начинал понимать правду об их совместной жизни, и спросил Пасемко:
— Так это, как рассказывает жена, или, может быть, иначе?
Пасемко боязливо глянул на свою жену, потом опустил голову и подтвердил:
— Правду она говорит. Хвост у меня не поднимается.
Тогда доктор Ян Крыстьян Неглович, полагая, что Пасемко из страха перед женой какую-то правду перед ним укрывает, сказал, что он начнет лечение, но Густав Пасемко должен прийти к нему послезавтра в это самое время, один. Тем временем он подберет подходящее лекарство.
Назавтра, закончив работу в поликлинике в Трумейках, доктор зашел в аптеку и просмотрел список всех доступных афродизиаков, а также средств, которые снимают страх с человеческой души. С лекарствами Неглович вернулся в Скиролавки, а на следующий день принял в своем кабинете Густава уже без его жены, Зофьи. Ведя с ним вежливую беседу, доктор узнал не только о том, что было семь лет назад, но также и о том, что было раньше, когда хвост поднимался у Густава все реже и реже. Из этого рассказа явно вытекало, что вся эта история с хвостом началась тогда, когда три его сына начали подрастать и разные безобразия в деревне вытворять, драться с ребятами и даже красть яблоки из чужих садов. Зофья Пасемкова, которая от природы была женщиной строгой, не потерпела стыда, который ей доставляли мальчики, и взялась за конский кнут. Била она их кнутом почти каждый день, пока у них всякие проказы, кражи и драки из головы не вылетели, и долго еще ни один носа из дому не высовывал. При случае и отец, то есть Густав Пасемко, получал от жены кнута за то, что не может мальчишек приструнить, что мало рыбы с озера приносит, что поля заросли сорняками. И вообще за то, что она, Зофья, которая была родом из-под столицы и должна была выйти замуж за одного молодого сержанта, случайно приехала на лесопосадки возле Скиролавок, на гулянке познакомилась с Густавом Пасемко, забеременела от него и вышла замуж. А она тогда не знала, что Густав — увалень, молчун, потому что научился на озере молчать, как рыба, которую он ловил. С давних пор, когда они ложились вечером в постель, она, раздеваясь, начинала свои жалобы и воспоминания — что из-за этой беременности она вышла за него замуж, а ведь у нее могла быть счастливая жизнь с другим мужчиной. Сначала Густав Пасемко мало внимания обращал на эти упреки жены, и в то время хвост у него твердел. Со временем, однако, он все ближе принимал к сердцу ее попреки, а когда наконец не только сыновей, но и его она начала бить кнутом, хвост его стал дряблым, опадал и в конце концов вообще не захотел подниматься, хоть, правду говоря, она поощряла его к этому делу именно так, как накануне рассказывала доктору.
— А вы не могли вырвать у нее этот кнут и пару раз ее стегнуть? — спросил доктор.
— Как же это? — удивился Густав Пасемко. — Мать четверых детей кнутом стегнуть? Впрочем, баба права, потому что мальчишки были непослушные, а я чаще из дому на озеро удирал и в лодке сидел. Для лучшей жизни Зофья создана, за сержанта могла выйти, а я все дело испортил, и теперь она правильно на меня сердится.
Задумался доктор Ян Крыстьян Неглович над словами Густава Пасемко, которые как будто открыли перед ним пропасти человеческого мышления, чувств, способностей к оценкам. Потом он дал Пасемко лекарства в виде капель и таблеток, советуя, чтобы он все это глотал до тех пор, пока хвост у него не затвердеет. Позвал доктор к себе и Зофью Пасемкову итак к ней обратился:
— Я сделаю все, что необходимо, чтобы у мужа хвост твердел и поднимался вверх, потому что он — человек здоровый и сильный. Но запомните, женщина, что на мужчину никогда нельзя поднимать кнута. Если мужчину унижать, ни к чему хорошему это не приводит, потому что мир устроен так, что женщина отдается, а мужчина ее берет. Значит, он должен быть возвышен, а не унижен.
— Хорошо, — согласилась Пасемкова. — Сломаю кнут и выброшу его, только бы у него хвост твердел.
Пошла домой Зофья Пасемкова, но в голове у нее не умещалось, чтобы унижение или возвышение мужчины могло иметь такие существенные последствия для супружеской жизни. Много в своей жизни видела Пасемкова, знала она и то, что не одна женщина, когда ей муж без конца досаждал, даже иногда и кнутом стегал, бывало, получала большее удовольствие, да и сама она, когда была девушкой и дружила с сержантом, первый раз почувствовала удовольствие не тогда, когда он ее ласкал, а когда побил. С Пасемко никогда она такого удовольствия не имела, может, именно потому, что он никогда на нее руки не поднял, хоть несколько раз она его к этому понуждала, устраивая скандалы из-за всякой ерунды. Но наконец она взялась за кнут и била мужа, потому что в глубине души думала, что от этого и она, и он получат какую-то пользу. И почему тогда, если с некоторыми женщинами бывает так, а не иначе, то по-другому бывает с мужчинами? Ни бить его нельзя, ни унижать, только возвышать? И, не в силах справиться с такими мыслями, она рассказала о науках доктора бабам в магазине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254
— Разохочиваю я его таким образом: иногда, когда мы уже вместе лежим в постели, — рассказывала Пасемкова, — задираю рубаху, беру его руку и засовываю себе между ног. Но он только пальцами пошевелит и руку отнимает. Хвост у него не поднимается.
Доктор покивал своей седеющей головой так, будто бы начинал понимать правду об их совместной жизни, и спросил Пасемко:
— Так это, как рассказывает жена, или, может быть, иначе?
Пасемко боязливо глянул на свою жену, потом опустил голову и подтвердил:
— Правду она говорит. Хвост у меня не поднимается.
Тогда доктор Ян Крыстьян Неглович, полагая, что Пасемко из страха перед женой какую-то правду перед ним укрывает, сказал, что он начнет лечение, но Густав Пасемко должен прийти к нему послезавтра в это самое время, один. Тем временем он подберет подходящее лекарство.
Назавтра, закончив работу в поликлинике в Трумейках, доктор зашел в аптеку и просмотрел список всех доступных афродизиаков, а также средств, которые снимают страх с человеческой души. С лекарствами Неглович вернулся в Скиролавки, а на следующий день принял в своем кабинете Густава уже без его жены, Зофьи. Ведя с ним вежливую беседу, доктор узнал не только о том, что было семь лет назад, но также и о том, что было раньше, когда хвост поднимался у Густава все реже и реже. Из этого рассказа явно вытекало, что вся эта история с хвостом началась тогда, когда три его сына начали подрастать и разные безобразия в деревне вытворять, драться с ребятами и даже красть яблоки из чужих садов. Зофья Пасемкова, которая от природы была женщиной строгой, не потерпела стыда, который ей доставляли мальчики, и взялась за конский кнут. Била она их кнутом почти каждый день, пока у них всякие проказы, кражи и драки из головы не вылетели, и долго еще ни один носа из дому не высовывал. При случае и отец, то есть Густав Пасемко, получал от жены кнута за то, что не может мальчишек приструнить, что мало рыбы с озера приносит, что поля заросли сорняками. И вообще за то, что она, Зофья, которая была родом из-под столицы и должна была выйти замуж за одного молодого сержанта, случайно приехала на лесопосадки возле Скиролавок, на гулянке познакомилась с Густавом Пасемко, забеременела от него и вышла замуж. А она тогда не знала, что Густав — увалень, молчун, потому что научился на озере молчать, как рыба, которую он ловил. С давних пор, когда они ложились вечером в постель, она, раздеваясь, начинала свои жалобы и воспоминания — что из-за этой беременности она вышла за него замуж, а ведь у нее могла быть счастливая жизнь с другим мужчиной. Сначала Густав Пасемко мало внимания обращал на эти упреки жены, и в то время хвост у него твердел. Со временем, однако, он все ближе принимал к сердцу ее попреки, а когда наконец не только сыновей, но и его она начала бить кнутом, хвост его стал дряблым, опадал и в конце концов вообще не захотел подниматься, хоть, правду говоря, она поощряла его к этому делу именно так, как накануне рассказывала доктору.
— А вы не могли вырвать у нее этот кнут и пару раз ее стегнуть? — спросил доктор.
— Как же это? — удивился Густав Пасемко. — Мать четверых детей кнутом стегнуть? Впрочем, баба права, потому что мальчишки были непослушные, а я чаще из дому на озеро удирал и в лодке сидел. Для лучшей жизни Зофья создана, за сержанта могла выйти, а я все дело испортил, и теперь она правильно на меня сердится.
Задумался доктор Ян Крыстьян Неглович над словами Густава Пасемко, которые как будто открыли перед ним пропасти человеческого мышления, чувств, способностей к оценкам. Потом он дал Пасемко лекарства в виде капель и таблеток, советуя, чтобы он все это глотал до тех пор, пока хвост у него не затвердеет. Позвал доктор к себе и Зофью Пасемкову итак к ней обратился:
— Я сделаю все, что необходимо, чтобы у мужа хвост твердел и поднимался вверх, потому что он — человек здоровый и сильный. Но запомните, женщина, что на мужчину никогда нельзя поднимать кнута. Если мужчину унижать, ни к чему хорошему это не приводит, потому что мир устроен так, что женщина отдается, а мужчина ее берет. Значит, он должен быть возвышен, а не унижен.
— Хорошо, — согласилась Пасемкова. — Сломаю кнут и выброшу его, только бы у него хвост твердел.
Пошла домой Зофья Пасемкова, но в голове у нее не умещалось, чтобы унижение или возвышение мужчины могло иметь такие существенные последствия для супружеской жизни. Много в своей жизни видела Пасемкова, знала она и то, что не одна женщина, когда ей муж без конца досаждал, даже иногда и кнутом стегал, бывало, получала большее удовольствие, да и сама она, когда была девушкой и дружила с сержантом, первый раз почувствовала удовольствие не тогда, когда он ее ласкал, а когда побил. С Пасемко никогда она такого удовольствия не имела, может, именно потому, что он никогда на нее руки не поднял, хоть несколько раз она его к этому понуждала, устраивая скандалы из-за всякой ерунды. Но наконец она взялась за кнут и била мужа, потому что в глубине души думала, что от этого и она, и он получат какую-то пользу. И почему тогда, если с некоторыми женщинами бывает так, а не иначе, то по-другому бывает с мужчинами? Ни бить его нельзя, ни унижать, только возвышать? И, не в силах справиться с такими мыслями, она рассказала о науках доктора бабам в магазине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254