— спросил Ашот.
— Да замучили поклонницы Икрама Махмудовича, мешали работать, звонили каждые пять минут — вот и вынужден был отключить.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — подытожил Артур Александрович,
— но я не люблю зависеть от случая — это мой принцип. Завтра же с утра, Икрам Махмудович, решите вопрос с телефоном, а свой заберите, а то будут мучить человека ещё год. — Он обернулся к своему шофёру: — А ты, Ашот, немедленно реши вопрос с Коста: или пусть приезжает завтра, или подбери другого человека — мы не можем так работать, сегодняшний случай пусть для всех будет уроком. Я не могу рисковать человеком, который ещё не сделал главного дела своей жизни.
Часа через два, когда Амирхан Даутович входил к себе в номер после позднего ужина в компании своих новых сослуживцев, он размышлял: «А была ли опасность извне? Или Шубарин больше испугался того, что я исчез с документами, уже владея достаточной информацией, чтобы начать раскручивать клубок?» Испугался он точно — Амирхан Даутович ясно видел испуг и волнение на его обычно бесстрастном лице. Как и неподдельную радость, когда прокурор оказался на месте.
Трудно было Ликургу понять, что же все-таки крылось за этим, какую роль он играл в чужой игре, почему его оберегали? Чтобы он успел сделать «главное дело своей жизни», как сказал шеф… Намёк на Бекходжаевых, на месть? А какое им дело до его личного, почему такая трогательная забота и внимание? Но какие бы вопросы ни задавал себе Амирхан Даутович, он понимал, что сегодня ему ещё не ответить ни на один из них, — придётся терпеливо ждать. Правда, один вывод он должен был сделать безотлагательно: теперь за ним будет глаз да глаз, Шубарин реально почувствовал, во что может ему обойтись отступничество бывшего прокурора. После ночного испуга мог появиться ещё один нюанс в отношениях с Артуром Александровичем: скорее всего вряд ли будут продолжаться столь откровенные беседы, как в последние дни, но тут дело за самим Азлархановым: он должен как можно скорее подготовить ряд документов, доказывающих Шубарину, что тот не ошибся в своей тайной стратегии, — только это может поднять цену бывшего прокурора в глазах насторожённых пайщиков, ослабить их внимание. С этой мыслью прокурор и отправился спать…
4
Наутро, отказавшись от машины, прокурор пешком отправился в управление. Сегодня он решил отменить знакомство с бумагами, а сделать что-нибудь реальное, поэтому сразу попросил в бухгалтерии документы, связанные со штрафными санкциями к поставщикам и делам, что следовало передать в арбитраж, — и то, и другое Амирхану Даутовичу было хорошо знакомо по трём последним своим службам в должности юрисконсульта. Он снова так увлёкся работой, что проворонил время обеденного перерыва, — оторвал его от дел телефонный звонок, первый за весь день. Звонил Шубарин:
— Амирхан Даутович, у нас, как и на всех предприятиях, действует трудовое законодательство, охрана труда, и обеденный перерыв никто не отменял. Опять же оценка деятельности у нас не по выработке часов, а по результату, так что бросайте бумаги и выходите — сейчас за вами подъедет машина Икрама. Мы тоже спускаемся к Адику. Обед — дело святое…
Когда он вошёл в зал, сослуживцы уже сидели за столом. Рядом с Шубариным расположился довольно молодой мужчина, франтовато одетый, в крупных дымчатых очках, красивших его жёсткое, с волевым подбородком лицо.
— Знакомьтесь, Амирхан Даутович, это наш долгожданный гость, — сказал Артур Александрович.
Азларханов протянул через стол руку и назвался. Гость привстал и отрекомендовался несколько странно:
— Меня зовут Коста.
Амирхану Даутовичу на миг показалось, что ему знаком голос этого человека, да и внешность как будто тоже, но крупные очки скрывали пол-лица, а главное — глаза. Однако прокурор не произнёс, как ему показалось, ожидаемых за столом слов: а мы с вами где-то встречались, — торопиться ему было некуда.
Но тут не выдержал хладнокровный Шубарин, явно режиссёр встречи, спросил удивлённо:
— Амирхан Даутович, неужели вы не признали Коста?
Гость неторопливым жестом снял и положил на стол очки, и прокурор сразу узнал ночного посланника Бекходжаевых. Довольный тем, что несколько подпортил компании ожидаемый эффект, он спокойно пояснил:
— Но мы действительно незнакомы с… Коста…
Тут гость непринуждённо рассмеялся:
— Да, так и есть, забыл тогда представиться прокурору. — И теперь уже засмеялись все за столом, включая и Амирхана Даутовича.
И запоздало, через четыре года, Амирхан Даутович только теперь вспомнил фамилию Коста — Джиоев; он был родом с Северного Кавказа, уголовник со стажем, вор в законе, обвинявшийся в убийстве. Он точно в то время отбывал наказание у него в области, и его документы прокурор держал в руках во время инспекции, но теперь это дела не меняло.
— Насколько я знаю, он тогда спас вам жизнь и теперь обязан оберегать её. Он будет для вас тем же, что для меня Ашот. Я надеюсь, вы подружитесь
— Коста о вас прекрасного мнения. Правда, мне кажется, он до сих пор не пережил вашего отказа от «дипломата», — Артур Александрович был явно в хорошем настроении.
— В таком случае он не выиграл бы двадцати тысяч. Надеюсь, Бекходжаевы расплатились с вами? — как можно небрежнее отозвался Амирхан Даутович, потому что почувствовал: он опять проходит какое-то пока непонятное ему испытание.
— Попробовали бы не рассчитаться — со мной такие номера не проходят,
— ответил незло Коста, но было ясно, что с ним такие шутки действительно не пройдут.
После обеда Азларханов вернулся с Шубариным в управление, а Файзиев остался с Коста в гостинице — необходимо было переселить жильца из соседнего номера, чтобы Джиоев жил через стенку с Азлархановым — на этом настаивал Коста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99