Позже купили две отдельные кровати, и вопрос о спальном гарнитуре отпал сам собой.
Глядя на это деревянное изобилие, Амирхан Даутович невольно подумал: «Да-а, выходит, теперь не только песни другие, но и другая мебель».
Площадь магазина позволяла, и товар подавали, что называется, лицом: жилые комнаты, спальные гарнитуры, кухонная мебель, зеркала, ковры — все представало перед покупателем в продуманном интерьере, дизайнеры поработали на славу. Но больше, чем сама мебель и работа художников-оформителей, прокурора поразила цена. Тот некупленный спальный гарнитур, ставший для них с Ларисой семейной легендой, стоил всего семьсот рублей — Амирхан Даутович хорошо запомнил цену. Теперь на эти деньги он мог бы приобрести только письменный стол настоящего дерева, да и то не всякий, или пару кресел, и тоже с оговоркой, потому что стояли кресла и по пятьсот, и по шестьсот рублей.
Ныне спальные гарнитуры стоили от двух до шестнадцати тысяч, кухонные
— от шестисот рублей до двух тысяч, а жилых комнат здесь меньше пяти тысяч не было ни одной. «Это на кого же рассчитаны такие цены? — думал прокурор.
— Ведь не все состоят на службе у Шубарина и могут высокое жалованье получить за год вперёд».
Что и говорить, и сами гарнитуры, и выбор поражали, хотя Амирхан Даутович заметил, что глянувшаяся мебель вся оказалось импортной. Расхаживая по огромному залу, он размышлял о странной своей задаче — истратить как можно больше денег. Но даже замыслив ошеломить Артура Александровича своим неожиданным жизненным энтузиазмом, он не предполагал, что могут предстоять такие расходы. Нет, он вовсе не собирался приобретать ни резную венгерскую спальню «Чаба» за четырнадцать тысяч, ни жилую комнату «Сибилла» за двенадцать или шведский кухонный гарнитур «Викинг» за пять тысяч, но, даже надумай он кое-что купить по самым средним ценам, это обошлось бы ему не менее чем в десять тысяч. Сделав кое-какие заметки в записной книжке, прокурор покинул ошеломивший его магазин.
На другой день после обеда, когда Ликург смотрел у себя в номере «Репетицию оркестра» Феллини, раздался неожиданный стук в дверь.
Амирхан Даутович нажал на клавишу «пауза» и нехотя пошёл к двери. На пороге стоял Шубарин.
— Извините, что помешал, — сказал Артур Александрович, увидев на экране застывший кадр.
— Нет, что вы, проходите, пожалуйста. Вы знаете, в том и состоит прелесть домашнего кино, что можно прервать и возобновить в любое время…
— А вы осваиваетесь в новой жизни куда быстрее, чем я предполагал, — улыбнулся Артур Александрович. — Строители говорят, подгоняете их, сообщили, что и к мебели проявляете интерес.
Прокурор отметил, что Артур Александрович невольно проговорился, значит, как он и предполагал, фиксировался каждый его шаг. Наверняка Файзиев сообщил уже о крутой перемене в настроении и привычках прокурора, и, как бы подтверждая наблюдения Плейбоя, Азларханов решил развить успех: он достал записную книжку и, вырвав страничку, заполненную в мебельном магазине, протянул её Шубарину.
Артур Александрович прочёл вслух:
1. Жилая комната «Лувр» (Югославия) — 5400 рублей.
2. Спальный гарнитур «Рижанс» (Румыния) — 2900.
3. Кухня «Комфорт» (Югославия) — 1700.
Итого— 10 тысяч рублей.
— Неплохой аппетит для начала, неплохой, — сказал он, продолжая улыбаться.
— Поэтому я готов сегодня же приступить к своим обязанностям, — пошутил Амирхан Даутович.
— Сегодня не получится, конец недели — я не стал брать из сейфа документы. К тому же часа через два я с Икрамом Махмудовичем уезжаю на свадьбу, к директору торговой базы в соседней области, где вы были недавно. Он выдаёт дочь замуж за сына одного влиятельного человека в крае.
— Вы такой любитель восточных свадеб или вам там необходимо быть — вы ведь только с дороги? — посочувствовал прокурор.
— Да, вы попали в точку: я не поклонник свадеб — ни восточных, ни европейских и вообще многолюдных торжеств. И я с большей пользой провёл бы вечер с вами у себя в номере, и Адик накрыл бы, нам стол не хуже свадебного, но я должен быть там непременно. Прожив так долго в Средней Азии, вы, я думаю, знаете не хуже меня: на подобных мероприятиях и решаются зачастую дела и судьбы. Но дел у меня на сей раз немного — я всего лишь должен потушить небольшой огонь, пока он не разросся в пожар, оттого и вынужден ехать, хотя, как вы правильно заметили, я чертовски устал в Ташкенте. Так что я желаю вам приятного времяпрепровождения с Феллини. — И Артур Александрович направился к выходу.
У самой двери он, однако, остановился, словно вспомнив о чем-то, а потом спросил:
— Вы, кажется, сказали, что готовы немедленно приступить к работе, не так ли, Амирхан Даутович?
— Да, я так и сказал и готов отложить «Репетицию оркестра» до более благоприятного времени.
Артур Александрович с минуту о чем-то раздумывал, потом махнул рукой, точно принял неожиданное решение:
— Начнём репетицию нашего оркестра. Даю вам два часа на сборы, как и себе. Икрам Махмудович доложил, что вы купили какой-то сногсшибательный костюм, так что жду вас у себя при полном параде. На свадьбу едем втроём. — И, видя недоумение в лице прокурора, повторил: — Да, да, на свадьбу. Работать… Помните: «Весенний день год кормит»? Не знаю, как поэтично перевести эту пословицу на наш деловой язык, но ситуация приблизительно такая… Так что я вас жду — ровно через два часа.
Амирхану Даутовичу ничего не оставалось делать, как начать собираться.
— Ну вот, вид вполне преуспевающего человека, — одобрил Артур Александрович, когда в назначенное время Азларханов спустился на третий этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99