Прогноз Шубарина оказался верным, Рашидова сменил человек Акмаля Арипова, хотя Артуру Александровичу хоте­лось, чтобы им стал его личный друг из Заркента Анвар Абидович Тилляходжаев, но ташкентские не уступили чужаку мес­та, да и аксайский хан на поверку оказался сильнее, чем думал друг Японца. В первую же осень, заменив Рашидова, преемник тут же приписал очередной миллион, на меньшее рука уже не поднималась.
Человек расчетливый и осторожный, Акрамходжаев удив­лялся беспечности, царившей вокруг, никто не верил в серьез­ные перемены, а они должны были грянуть по одной простой причине: страна неудержимо скатывалась к кризису – эконо­мическому, экологическому, политическому, межнациональ­ному, финансовому, печальный список подобных явлений можно было перечислять до бесконечности. Сухроб Ахмедович пошел ва-банк – напечатал в партийной газете серию статей, передал редакции многолетние размышления убитого проку­рора Азларханова о правовом государстве, которым мы так и не стали, о многих сложностях и противоречиях, накопивших­ся в крае. Статьи вызвали шок в республике, смелость сужде­ний, неординарность взгляда говорили о новом мышлении, принципиальности автора, широте охвата проблем, такой оценки действительности и перспективы не позволял себе еще никто.
Неделю у него на работе и дома обрывали телефоны, друзья удивлялись, спрашивали – откуда на тебя нашло? Он отвечал кратко – наболело! Не было только серьезной реакции сверху, но и она вдруг последовала, на одном крупном совеща­нии генсек Андропов высказал мысли, очень созвучные стать­ям Акрамходжаева, вот тогда его впервые и пригласили в ЦК.
Там в долгой беседе с одним из новых секретарей ЦК он признался, что публикации, вызвавшие столь бурный интерес в республике, из его докторской диссертации, которая уже несколько лет из-за обстановки в стране лежит в столе. С доктор­ской, то есть с двумя украденными папками прокурора Азлар­ханова, по просьбе ЦК, пришлось ознакомить ведущих право­ведов республики. С учетом небольших замечаний ему пред­ложили защиту докторской в стенах местной академии. Так через год он стал доктором юридических наук. Правда, надо учесть, что идею встретиться с прокурором Акрамходжаевым новому руководителю ЦК подал секретарь Заркентского обко­ма партии Анвар Абидович Тилляходжаев, а того, естественно, попросил об этом Шубарин.
Продвинулся он за год со своим помощником и по служ­бе, получил высокое назначение в Верховный суд республики, о нем заговорили как о крупном перспективном юристе, про­чили завидную карьеру, хотя он знал, что это Артур Александ­рович щедро рассчитывается за дипломат и за Коста, навер­ное, у него появились и новые резоны в отношении своего но­вого протеже. Шубарина трудно было разгадать, хотя казалось, почти всегда он говорил в открытую, не скрывая своих наме­рений. Присутствовал он и на банкете по случаю защиты док­торской, поздравляя наедине, сказал, что подобную широту и демократичность взглядов на наше право имел и убитый про­курор Азларханов. Сенатор не понял ни тогда, ни после, одоб­ряет ли он его взгляды или намекает на что-то иное. Отделался Сенатор тогда общей фразой:
– Идеи принадлежат всем, витают в воздухе, важно их публично обнародовать, застолбить свой приоритет.
Медленно, но твердо страна шла к переменам, наводя по­рядок и в самых верхних эшелонах власти, и в республике; кто хорошо знал большую политику, инфаркт Рашидова связывал с тем, что до Политбюро дошли материалы о неблаговидных делах с хлопком, и вдруг болезнь и неожиданная смерть генсе­ка, жестко взявшегося вывести в державе казнокрадство, взяточничество, землячество, коррупцию, бесхозяйственность и разгильдяйство, начавшего чистку в партии.
Однако назначение последующим генсеком бывшего при­ближенного Брежнева говорило об откате политики на преж­ние позиции. Как возрадовались приходу к власти безликого Черненко в Узбекистане, не высказать, не было только бурных митингов и манифестаций в его поддержку, хотя они прошли в душах крупных чиновников и людей, власть предержащих, и прежде всего в партийном аппарате. В те дни по долгу службы Сухроб Ахмедович приходил несколько раз в ЦК, какое лико­вание видел он на лицах, восторг нельзя было спрятать, а ведь там работали люди, хорошо владеющие собой. Как перемени­лось вдруг отношение к нему самому, его в упор никто не ви­дел. В иных глазах он читал откровенно: «Ну что, писака, прошли твои времена? Свободы, демократии, правового государ­ства захотел? Верховенства закона над партией?»
В те дни он долго не мог найти Артура Александровича, собирался даже поехать к нему в Лас-Вегас, где находилась его основная резиденция, но Шубарин словно чувствовал настрое­ние своего нового друга, нагрянул как-то поздним вечером до­мой, и проговорили они тогда до полуночи.
– Не паникуй… – говорил Шубарин, как всегда, спокойно и взвешенно, – помнишь ленинскую работу «Шаг вперед и два шага назад»? Сейчас у нас произошло нечто подобное, услов­но, конечно. Государству не миновать перемен, и даже ради­кальных, поверь мне, я владею экономической ситуацией в стране, она плачевна, мы проедаем больше, чем зарабатываем, и абсолютно нечего предложить внешнему рынку, все допо­топно, громоздко, некачественно, нефтедоллары проели, про­пили, а новые не светят. Экономика: пустые прилавки и обес­цененные деньги толкнут страну к политическим реформам, но она невозможна с такими людьми, как нынешний лидер Черненко, у меня такое впечатление, что ни он, ни его друг Брежнев уже не понимали, в какое время живут, они потеряли ориентиры и связь с действительностью, выпали из своего времени, оттого и держались за себе подобных людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148