Но никому в голову не придет вести его без поводка из-за машин. Особенно этого не станет делать миссис Келлог. Она нервничает в потоке автомобилей. Никогда не пробовала научиться водить машину".
Вслух Герда спросила:
– Вы питались в ресторанах или дома, пока миссис Келлог в отъезде?
– Так на так.
– Должна признаться, кухня в безукоризненном порядке.
– Сегодня утром мисс Бартон забежала по дороге из церкви домой и помогла мне с уборкой.
– О! – произнесла Герда, а про себя подумала: "Миссис Бартон, эта тварь с крашеными волосами. По дороге домой из церкви по дороге! А куда ведут наши дороги нынче, хотела бы я знать?"
Она вынула яйцо из кастрюльки и сунула на яичную подставку. Затем намазала маслом кусок хлеба, села за стол и принялась за еду. Мистер Келлог все еще торчал на пороге, разглядывая ее со странным выражением в глазах. Это привело ее в такое замешательство, что она едва могла глотать.
– Между прочим, – заговорил Руперт, – вам будет интересно узнать, что Мак выглядел шикарно. Моя жена привезла ему из Мехико новый поводок – одну из этих причудливых, сплетенных руками кожаных вещичек.
– Да ну! Как это мило.
– Мак тоже так считает.
– Могу поручиться, он выглядел так очаровательно, что не передашь словами.
– Да. – Руперт отступил с гримасой, словно от внезапной боли. – Когда поедите, хотел бы поговорить с вами, Герда. Я буду в кабинете.
Разговор оказался прост. Ее уволили. Ни малейших претензий к ее деловым качествам, конечно. Все дело в простой экономии. Миссис Келлог пробудет на востоке неопределенное время, и нет никакой возможности содержать Герду. Он произнес множество добрых слов о ее достоинствах, ее умелости и так далее. Но все сводилось к одному: ее увольняли. Месячное жалованье вместо предуведомления и лучшие рекомендации, которые напечатает мисс Бартон, будут ждать ее в конторе. Доброго пути и большой удачи.
Герда спросила:
– Значит, вы хотите, чтобы я сейчас же, сразу ушла?
– Да.
– Прямо вот так, ночью?
– Так будет проще всего, – заверил Руперт, – поскольку вы еще не распаковались. Я отвезу вас, куда захотите.
– Мне некуда идти.
– Есть отели. И Христианская ассоциация молодых женщин.
Герда подумала о теплых, уютных вечерах перед ее телевизором, взамен которых наступят смертельно холодные в гостиной ХАМЖ, в компании множества женщин, таких же скучных, как она сама. Обида ударила ей в глаза так, что она залилась слезами.
– Ну, ну, Герда, – смутился Руперт. – Не надо плакать. Ведь, в сущности говоря, это не касается личности.
– Лично меня касается!
– Мне очень жаль. Я хотел бы – право же, мы все хотели бы, чтобы дела складывались иначе.
– Какое ужасное возвращение домой.
– Бывает ужаснее, – возразил Руперт, вспомнив, как возвратился сам.
– Как быть с телевизором?
– Он ваш. Я приглашу электрика, чтобы он отключил его и перевез к вам, когда вы устроитесь.
– Если устроюсь.
– Я убежден, что вы без труда найдете место, которое приглянется вам больше. Здесь вам было бы очень скучно без миссис Келлог и Мака. Советую обратиться в агентство по найму.
Герда всхлипнула. Ее не прельщал этот совет. Она знала агентства по найму, надменный тон, каким там задавали вопросы с таким видом, будто не очень просто найти место, а все лишь для того, чтобы поднять себе цену, когда место найдется.
– Пожалуй, я позвоню Брандонам, – подумала она вслух.
– Кому?
– Брандонам. Брату миссис Келлог и его жене. Им приходится содержать огромный дом в Атертоне, и я неоднократно слышала ее жалобы на то, как трудно найти приличную помощь.
Он молчал, продолжая таращиться на нее, словно на помешанную. Герда, вспыхнув, спросила:
– Может, вы считаете, что я и мои деревенские привычки не годятся для такого модного места? Ведь вы это подумали? Ну так позвольте вам доложить, что я собственными ушами слышала, как миссис Брандон назвала меня сокровищем. Это случилось не более трех месяцев назад. И если я была сокровищем три месяца назад, я полагаю, ничего с тех пор не изменилось.
– Конечно, конечно, вы сокровище, – согласился Руперт. Он говорил почти что шепотом, а хотелось завыть в голос. – Только, насколько я знаю, у миссис Брандон сейчас полный штат прислуги.
– Это не значит, что завтра он тоже будет полным. Или через неделю, при теперешнем положении дел в мире.
– Вас может не устроить жизнь на полуострове.
– Там очень приятный климат. Весь этот городской туман тяжело отзывается на моих бронхах, а они самое слабое у меня место.
– У Брандонов трое детей. Очень шумных.
– Немножко шуму мне не повредит. – Она повернулась к двери. – Пожалуй, я пойду поищу картонок, чтобы запаковать остаток моих вещей.
– Герда. Подождите!
Она обернулась, удивленная настойчивым голосом.
– Да, сэр?
– Я сам позвоню миссис Брандон, если хотите, и спрошу, есть ли у нее место, что она может платить вам, ну и так далее.
– Не хочу затруднять вас.
– Это вовсе не трудно.
– Право, вы удивительно добры, мистер Келлог. Я чрезвычайно обязана...
– Могу позвонить прямо сейчас, пока вы здесь, и наладить дело. – Он одарил ее сухой усмешкой. – Вам может полюбиться работа у Брандонов. У каждого свой вкус.
Складывая у себя в комнате оставшиеся вещи, она слышала его разговор по телефону из кухни. Он говорил так отчетливо и громко, что она с удивлением подумала – не стала ли Хелен Брандо} немножко глуховата.
– Хелен? Руперт у телефона... Отлично. А вы?.. Рад слышать это... О, она наслаждается, посещая все удовольствия Нью-Йорка. Хелен, причина моего звонка – Герда. Она вернулась сегодня вечером из отпуска, и мне пришлось объявить ей, что я не в состоянии содержать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57