– Вы бы никогда не узнали! – сказала она, невольно хихикнув.– Так покажись!– А вы не скажете тете?– Конечно нет!Дверь отворилась, и Куинн понял, что Карма права: он бы ее никогда не узнал. Темные волосы были коротко острижены, остатки угрей прятались под бронзовым загаром. На ней было узкое, как перчатка, короткое шелковое платье и туфли на высоченных шпильках. Губы покрывал толстый слой ярко-рыжей помады, а ресницы – такой слой туши, что она с трудом держала глаза открытыми.– Боже милосердный, – сказал Куинн.– Как, здорово?– Не то слово.Она вышла на террасу и изящно облокотилась на перила.– Представляете, что было бы с мамашей, если бы она сейчас меня увидала?– Представляю. И ее можно было бы понять, – ответил Куинн. – Неужели тетя разрешает тебе ходить так в школу?– Что вы! В школу я должна надевать жуткие туфли на низких каблуках и эти детские свитера и юбки, а если мазаться помадой, то только розовой. Но когда тетя уходит, я экспериментирую, чтобы найти свой стиль.– Тебе здесь нравится, Карма?Она кивнула.– Да. Здесь совсем другая жизнь. Тетя очень добрая, но я все время делаю что-то не то, и ее дети надо мной смеются. Я тоже научусь смеяться.– А разве ты не умеешь?– Нет. Пока только притворяюсь.Высоко в небе пролетел самолет, и Карма проводила его глазами.– Мама справляется о тебе?– Нет.– А тетя знает, где она?– Нет. Во всяком случае, мне не говорит.– Что произошло в Башне в последний день, Карма?– Тетя не разрешает говорить о Башне. Она считает, что я должна о ней забыть, будто ее никогда не было.– Но она была. Ты провела там четверть жизни с мамой, братом и сестрой.– Я должна это забыть, – повторила Карма тихим, испуганным голосом. – И я стараюсь. Не нужно мне напоминать, это нечестно, это...– Как ты сюда добралась, Карма?– На автобусе.– Откуда?– Из Бейкерсфилда.– А как ты попала в Бейкерсфилд?– На грузовике, с другими.– Кто вел грузовик?– Брат Терновый Венец.– Кто там еще был кроме тебя?– Я не должна...– Кто еще, Карма?– Многие. Мама с сестрой и братом, Сестра Блаженство Вознесения, Брат Узри Видение... и другие, точно не помню.Ее глаза потускнели, будто само перечисление имен, которые принадлежали Башне и прошлой жизни, было ей тяжело и страшно. – Я боялась и ничего не понимала. В Бейкерсфилде мама дала мне денег и велела ехать на автобусе до Лос-Анджелеса, а там на такси к тете.– Сколько она тебе дала?– Пятьдесят долларов.– Откуда взялись эти деньги?– Не знаю. По-моему, Учитель ей их дал перед отъездом.– Почему вы уехали?– Наверное, потому что Сестра Благодать заболела.– Она не заболела, – сказал Куинн. – Ее отравили, и она умерла вскоре после того, как я отвез ее в больницу.Карма прижала к губам кулак, на глаза у нее навернулись слезы и потекли, смешиваясь с тушью, по щекам.– Неужели умерла?– Да.– Она в тот самый день сказала, что поможет мне уехать к тете, и вот – помогла. Сдержала обещание.– Да...Карма наклонилась и вытерла лицо подолом платья. Слезы высохли. Сестра Благодать была частью того, о чем надо было забыть.– Что случилось с остальными, кто был в грузовике?– Не знаю. Я слезла первая.– Кроме того, чтобы добраться до тети, тебе еще велели что-нибудь делать?– Нет.– Но какие-то планы на будущее у них были?– Да, только очень расплывчатые – когда-нибудь, когда все уляжется, снова вернуться в Башню.– Вернуться в Башню?– А вы что, думали, они легко сдадутся? Когда люди столько лет верят, они свою веру так просто не отдают.– Когда ты в последний раз видела Брата Голос, Карма?– Когда он помогал вам уложить Сестру Благодать в машину.– Его не было в грузовике?– Нет, он, должно быть, сел к Учителю, в новую машину. Точно не знаю, потому что грузовик отъехал первым, и была такая суматоха, спешка, все бегают, дети ревут...– А Брат Свет в грузовике был?– Нет.– Брат Верное Сердце?– Его тоже не было.– Уехать решили неожиданно? – спросил Куинн.– Да.– Учитель решил?– Конечно. – Карма удивленно посмотрела на него. – Кто же еще?– Подумай хорошенько, Карма. У кого, кроме мамы, были деньги?– У Сестры Блаженство Вознесения. Она их все время пересчитывала, боялась, что ей дали меньше, чем другим.– Меньше, чем другим?– Да.– А кто раздавал деньги?– Учитель, наверное.– Но, насколько я знаю, у него не было денег, а состояние Матери Пуресы ушло на строительство Башни.– Может, она припрятала кое-что? Потихоньку? Мать Пуреса никого не слушалась, даже Учителя. А теперь вам лучше уйти, мистер Куинн, – сказала она, напряженно вглядываясь в противоположный конец улицы. – Тетя вернется с минуты на минуту, и мне надо умыться и повесить на место платье. Оно не мое, а сестры. Натуральный шелк!– Спасибо за сведения, Карма.– Чего уж там...– Я тебе оставлю свою визитную карточку с адресом и телефоном. Если вспомнишь, что забыла что-то рассказать, позвони за мой счет, хорошо?Она взглянула на карточку, которую он ей протягивал, и тут же отвернулась.– Не надо, она мне не нужна.– Возьми на всякий случай.– Ладно. Только я вам никогда не позвоню. Я даже думать о Башне не буду!И дверь за ней закрылась. * * * В Сан-Феличе Куинн поехал прямо в полицию. Через десять минут там появился злой и запыхавшийся Ласситер.– У меня сегодня законный выходной, Куинн.– У меня тоже.– Ну? Нашел девчонку?– Да.– Что узнал?– Немного. Ей почти ничего не известно. Доехала в грузовике, который вел Брат Венец, до Бейкерсфилда. Оттуда ей велели автобусом добираться к тетке в Лос-Анджелес. Мать дала на расходы пятьдесят долларов. Похоже, все члены общины получили деньги, чтобы продержаться, пока не придет время все начать сначала.– Ты говорил, что они бедные.– Так оно и было.– Откуда тогда взялись деньги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75