В ее окнах горел свет.Он не горел желанием видеть Ронду, поскольку должен был скрывать от него слишком много. Но Ронда наверняка знал, что он снова в городе, и Куинн решил зайти, чтобы избежать подозрений.Ронда был один и читал "Сан-Франциско кроникл", потягивая из жестянки пиво.– Привет, Куинн, Садитесь, чувствуйте себя как дома. Пива хотите?– Нет, спасибо.– Мне уже донесли, что вы вернулись в наш славный город. Что поделывали на прошлой неделе? Пробивались к истине?– Нет, – ответил Куинн. – Нянчил одного псевдоадмирала в Сан-Феличе.– Новости есть?– Какие?– Вы прекрасно знаете какие. Есть что-нибудь новое об О'Гормане?– Ничего, что можно было бы напечатать. Слухи, мнения, воспоминания и никаких конкретных доказательств. Я начинаю склоняться к вашей теории бродяги.– Да? – польщенно и недоверчиво спросил Ронда.– Она больше других соответствует фактам.– Дело только в этом?– Да. А что?– Ничего. Проверяю вас на тот случай, если вы разузнали что-то, но предпочитаете держать в секрете. – Ронда швырнул пустую жестянку в мусорную корзину. – Поскольку все сведения вы получили от меня, с вашей стороны было бы нехорошо скрывать что-нибудь, согласны?– Конечно, согласен, – сказал Куинн, честно глядя ему в глаза. – Я целиком и полностью за хорошее поведение.– Я серьезно, Куинн.– Я тоже.– Тогда говорите серьезно!– Ладно.– Пойдем по второму кругу. Чем вы занимались всю неделю?– Я уже ответил, подвизался у адмирала в Сан-Феличе. – Куинн понимал, что должен сообщить что-нибудь Ронде, чтобы тот успокоился. – Разговаривал один раз с сестрой Альберты Хейвуд Руфью и узнал кое-что если не об О'Гормане, то об Альберте Хейвуд. Но еще больше я о ней узнал, когда съездил в тюрьму Теколото.– Вы виделись с Альбертой? С ней самой?– Да.– Черт побери, я столько лет пытаюсь к ней прорваться! Как вам это удалось?– У меня есть лицензия, выданная в штате Невада, она всегда неплохо действует на стражей закона.– Ну как Альберта? – возбужденно спросил Ронда. – Сказала что-нибудь интересное? О чем вы говорили?– Об О'Гормане.– Да вы что? Как раз это мне... – Не ликуйте. Она весьма своеобразно отзывалась о нем.– То есть?– У нее идея, что шум вокруг О'Гормана ее и погубил: она-де увлеклась вместе со всеми расследованием, стала невнимательна в работе и допустила в конце концов ту самую ошибку, которая стоила ей свободы. По ее словам, О'Горман исчез, чтобы отомстить ей за высокомерие или за то, что его уволил в свое время Джордж.– Альберта во всем винит О'Гормана?– Да.– Но это безумие, – сказал Ронда. – Помимо прочего это означает, что О'Горман знал о ее проказах за месяц до того, как к ней пришли ревизоры, и рассчитал, какой эффект произведет на нее шум от его исчезновения. Она понимает, что это невозможно?– Альберта думает не о возможностях, а о собственной судьбе, и, как я сказал, весьма своеобразно. Она отказывается верить, что О'Горман мертв, потому что, по ее словам, если его убили, ей некого винить в своем несчастье. Она должна верить в то, что О'Горман исчез, чтобы отомстить. Без О'Гормана ей придется предъявить счет себе, а к этому она пока не готова, да и не будет готова никогда.– Значит, она спятила?– Похоже на то.– Почему?– Пять лет в камере меня бы доконали, – сказал Куинн. – Ей, видимо, тоже хватило.Он вспомнил зал свиданий в Теколото и почувствовал презрение и неприязнь, но не к Альберте Хейвуд, а к обществу, которое отторгает часть себя самого и удивляется потом, что с ним неладно.Ронда ходил взад и вперед по комнате, будто в камере находился он.– Этого я напечатать не могу. Слишком многим не понравится.– Вот именно.– Джордж Хейвуд в курсе?– Наверняка. Он у нее бывает каждый месяц.– Кто вам сказал?– Разные люди, включая саму Альберту. Ей посещения Джорджа в тягость, да и ему нелегко, но он продолжает ездить.– Значит, он притворялся, что порвал с ней, чтобы сбить с толку мать?– Не исключено, что кого-нибудь еще.– Джордж странный человек, – сказал Ронда, хмурясь и глядя в потолок. – Я его не понимаю. То он такой скрытный, что не скажет, какое сегодня число, а то вдруг хватает меня за пуговицу и рассказывает полчаса, как поедет на Гавайи. Зачем?– Чтобы вы напечатали это в газете. Так я думаю.– Но он никогда не давал нам материала для светской хроники, поднимал крик, если его имя упоминалось в списке гостей на званом обеде. Откуда этот поворот на сто восемьдесят градусов?– Ему очень хочется, чтобы все знали о его поездке на Гавайи.– "Наш плейбой" и все такое? Нет. Это не похоже на Джорджа.– Многое из того, что Джордж сейчас делает, на него не похоже, – сказал Куинн. – Зачем-то ему это надо. Ну, мне пора. Я и так вас задержал.Ронда открыл очередную жестянку пива.– Куда спешить? Я повздорил с женой и отсиживаюсь, пока она не остынет. Составьте мне компанию. Как насчет пива?– Так же, спасибо.– Между прочим, вы после приезда видели Марту О'Горман?– А в чем дело?– Да так. Жена звонила ей в больницу днем, чтобы пригласить на ужин в воскресенье, и ей сказали, что Марта больна, а когда жена поехала к ней домой, чтобы помочь, ни Марты, ни детей, ни машины не было. Я думал, вы знаете, где она.– Вы чересчур высокого мнения о моей проницательности. Пока, Ронда.– Стойте! – Ронда вдумчиво глядел на пиво. – У меня предчувствие. Насчет вас, Куинн. И оно говорит мне, что вы кое о чем узнали. И скорее всего, о чем-то важном. Нехорошо скрывать это от меня после всего, что я для вас сделал. Я ведь ваш лучший друг. Я дал вам полное досье О'Гормана.– Да, мы с вами друзья не разлить водой, – сказал Куинн. – И вот вам мой дружеский совет: ложитесь спать. А что касается предчувствия, то выпейте аспирин, может, пройдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75