Как вы думаете, возможно такое?– Не знаю. Я не могу говорить об этом здесь и сейчас.– Почему?– Уже темно. Надо позвать детей. – Она встала, но неуверенно и так же неуверенно спросила: – Вы поужинаете с нами?– С радостью. Но в другой раз. Не хочу, чтобы дети восприняли меня как незваного гостя. Это место принадлежит им, вам и О'Горману. Я подожду, пока найду место, которое вы и дети разделите со мной.– Пожалуйста, не говорите так. Мы едва знакомы.– В прошлый раз вы сказали кое-что, с чем я согласился. Вы сказали, что я слишком стар для любви. Теперь все иначе. Теперь мне кажется, что я был слишком молод и одинок, чтобы полюбить по-настоящему.Она отвернулась, наклонив голову, и он увидел белую полоску шеи, резко контрастировавшую с загаром лица.– У нас нет ничего общего. Ничего.– Откуда вы знаете?– Джон Ронда рассказывал мне о вас – где вы жили, чем занимались. Это не для меня, и я не настолько глупа, чтобы надеяться изменить вас.– Я уже меняюсь.– И давно? – Она улыбнулась, но глаза ее оставались печальными. – Вы действительно чересчур романтичны. Люди не меняются по желанию, даже и по собственному.– Вы слишком долго были несчастной, Марта. Вы разочарованы.– А что, можно снова очароваться?– За других не поручусь, но со мной это произошло.– Давно?– Не очень.– Как?– Не знаю.Он не знал как, но помнил с точностью до минуты когда. Аромат сосен, луна, висящая над деревьями, как золотая дыня, звезды, рассыпавшиеся по небу ясным дождем. И голос Сестры Благодать с оттенком нетерпения: "Можно подумать, вы в первый раз видите небо". – "Пожалуй, так оно и есть". – "Но оно каждую ночь такое". – "Я бы не сказал". – "А вдруг на вас снисходит откровение свыше?" – "Я восхищаюсь вселенной".Марта смотрела на него с интересом и тревогой.– Что с вами случилось, Джо?– Наверное, я снова влюбился в жизнь, стал частью мира после долгого отсутствия. Самое смешное, что произошло это в месте, из которого все мирское тщательно изгоняется.– В Башне?– Да. – Он смотрел, как догорает закат. – После разговора с вами на прошлой неделе я снова там был.– Вы видели Сестру Благодать? Спрашивали, зачем она просила отыскать Патрика?– Спрашивал. Но она не ответила. Я даже не уверен, что она меня слышала.– Почему? Она была больна?– В каком-то смысле да. Ее заразили страхом.– Чего она боится?– Что не попадет в рай. Общаясь со мной по-человечески, она совершила тяжкий грех. К тому же она скрыла от других, что у нее есть деньги, а деньги для Учителя – нечто одновременно грязное и святое. Он странный человек – сильный, властный, безумный, разумеется. Его влияние на окружающих слабеет, и чем меньше рядом становится последователей, тем яростнее и громче он проклинает. Даже наиболее преданные ему люди, такие, как его собственная жена или Сестра Благодать, устали. Что касается молодых, то для них уход из Башни – вопрос времени.Он вспомнил окаменевшее лицо Сестры Смирение, ведущей на кухню трех послушных детей с непокорными глазами, обиженный голос Матери Пуресы, давно ускользнувшей из Башни и обитающей в светлых комнатах своего детства вместе с преданным Каприотом.– Вы туда вернетесь? – спросила Марта.– Да, я обещал. Кроме того, мне нужно сообщить Сестре Благодать, что человек, которого я по ее просьбе разыскивал, мертв.– Вы не скажете о письме?– Нет.– Никому?– Никому. – Куинн поднялся. – Мне пора идти.– Да.– Когда я вас снова увижу, Марта?– Не знаю. У меня в голове все перепуталось из-за письма и... из-за того, что вы сказали.– Вы сюда приехали сегодня, чтобы спрятаться от меня?– Да.– Жалеете, что я вас разыскал?– Пожалуйста, не спрашивайте. Я ничего не понимаю.– Хорошо.Дойдя до машины, он оглянулся. Марта зажигала костер, и в свете пламени ее лицо было молодым, теплым и радостным, как во время разговора в больничном кафетерии, когда она вспоминала о прежних счастливых днях. * * * – Мы слышали, что машина уехала, и пришли, – сказал Ричард, с любопытством глядя на мать. – Кто этот человек?– Мой друг, – ответила Марта.– У тебя разве есть друзья мужчины?– А ты хотел бы, чтобы они появились?– Наверное, да, – сказал Ричард, подумав.– Но так не бывает, мамы не дружат с мужчинами, – серьезно возразила Салли.Марта положила дочери руку на плечо.– Бывает, когда у мамы больше нет мужа.– Почему?– Многие мужчины и женщины влюбляются друг в друга и женятся.– И потом у них рождаются дети?– Иногда.– Сколько у тебя будет детей?Тут вмешался Ричард.– Из всех глупых вопросов, которые я за свою жизнь слышал, этот – самый глупый, – с презрением заявил он. – У старых и седых детей не бывает.– Ты не очень-то вежлив, – сказала Марта более резко, чем хотела.– Мам, ты что?– А то, что ты мог бы для разнообразия быть иногда поласковее.– Но я не хотел тебя обидеть!– Волосы у меня, кстати, не седые, а темно-русые.– "Старый и седой" – так все говорят о взрослых! Я не имел в виду тебя.– Меня не интересует, что говорят все, особенно когда это неправда.– Какая тебя муха укусила? Сказать ничего нельзя. Мы будем ужинать или нет?– Ешьте сами. Я от вас устала.Ричард смотрел на нее округлившимися от удивления глазами.– И это говорит родная мать. Ну и дела!Когда дети заснули, Марта достала из рюкзака зеркало и долго сидела, разглядывая свое лицо при свете огня. Она давно уже не смотрела на себя с интересом, и то, что увидела сейчас, привело ее в уныние. Это было заурядное, круглое лицо, из тех, что нравятся пожилым вдовцам с детьми, которым нужна хозяйка в дом, но никак не одиноким молодым людям вроде Куинна."Идиотка, – подумала она. – В какой-то момент я ему почти поверила. Ричард подоспел вовремя". Глава 15 Путь Куинна в мотель лежал мимо здания, где размещалась редакция "Чикото ньюз".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75