– Вы ошибаетесь, – сказала она.– Да?– Моего мужа убили.– Неделю назад вы утверждали, и очень уверенно, что это был несчастный случай.– У меня появились основания думать иначе.– Какие основания, миссис О'Горман?– Не скажу, – коротко ответила она.– Почему, миссис О'Горман?– Я вам не доверяю. Потому что вы не верите мне.– Это не так, – сказал Куинн после недолгого молчания.Она встала и, подойдя к грилю, сняла с него обуглившуюся свинину.– Простите, из-за меня у" вас пропал ужин, – сказал Куинн.– Ничего страшного, – ответила она. – Ричард, как и его отец, предпочитает есть горелое мясо. Так ему легче... легче не думать, каким образом его добывают. Он очень любит животных. Патрик их тоже любил.– Значит, теперь вы уверены, что ваш муж мертв?– Я в этом всегда была уверена. Но не знала, как он погиб.– А теперь знаете?– Да.– То есть в течение последней недели у вас появились основания считать, что его убили?– Да.– Вы сообщили об этом властям?– Нет. – Глаза ее сверкнули. – И не собираюсь этого делать. Мне и моим детям пришлось слишком много пережить. Дело О'Гормана закрыто навсегда.– Несмотря на то, что у вас есть документ, позволяющий начать расследование заново?– Почему вы так думаете?– Потому что видел сегодня миссис Хейвуд. А она подслушивает чужие телефонные разговоры.– Понятно.– Это все, что вы хотите сказать?– Да.– Миссис О'Горман, если у вас есть доказательство, что ваш муж убит, вы обязаны сообщить полиции.– Обязана? – с иронией переспросила она. – Жаль, что я не подумала об этом, прежде чем сожгла его.– Вы сожгли письмо?– Да.– Почему?– Мы с мистером Хейвудом решили, что так будет лучше.– "Мы с мистером Хейвудом", – повторил Куинн. – И давно вы спрашиваете у Джорджа советы?– Разве вас это касается, мистер Куинн?– В каком-то смысле да.– В каком же?– Хочу побольше узнать о сопернике, потому что я к вам тоже неравнодушен.Она саркастически хмыкнула.– Благодарю, мистер Куинн.– По крайней мере, я вас развеселил.– Нет. Напрасно вы меня считаете наивной и падкой на лесть. Неужели вы думали, что я настолько глупа? Неужели вы думали, что я...– Перестаньте, – твердо сказал он.Она замолчала от удивления.– Мое дело сказать, миссис О'Горман. Можете не верить, можете возмущаться, сути дела это не меняет. Если хотите – забудьте.– Давайте забудем оба... Итак... О чем мы говорили?.. Вы непредсказуемый человек, мистер Куинн.– Непредсказуемых людей нет, – отозвался Куинн. – Надо просто подумать немного и предсказать.– Пожалуйста, не будем говорить о себе... Честно говоря, вы меня сбили с толку, и я теперь не знаю, что делать.– Только не ходите за советом к Джорджу. Он вам не помощник. Это была его идея – сжечь письмо?– Нет, моя. Он согласился, потому что считал письмо розыгрышем или злой шуткой. Он его не воспринял так серьезно, как я.– Кто его написал, миссис О'Горман?Она подставила лицо солнечным лучам и на секунду зажмурилась.– Подписи не было, а почерка я не узнала. Оно было от человека, который утверждал, что убил моего мужа пять лет назад, в феврале.Куинн знал, что, если он скажет хотя бы одно слово сочувствия, она разрыдается.– Откуда оно было отправлено? – спросил он.– Из Эванстоуна, штат Иллинойс.– А содержание?– Этот человек писал, что у него рак легких, он недавно об этом узнал и перед смертью хотел бы очиститься от греха.– Он описал, как произошло убийство?– Да.– И указал причину?– Да.– Почему он это сделал?Она снова зажмурилась, теперь страдальчески, и медленно покачала головой.– Не могу... Я не могу вам сказать. Мне стыдно.– Но вам не было стыдно показывать письмо Джорджу Хейвуду?– Мне был необходим совет опытного человека.– Джон Ронда тоже опытный человек и к тому же – ваш друг.– И к тому же, – с иронией сказала она, – редактор местной газеты и неисправимый болтун. В отличие от него мистер Хейвуд умеет держать язык за зубами. Я не сомневаюсь в его порядочности. Кроме того, мистер Хейвуд знал моего мужа и мог... мог... дать оценку обвинению, которое против него выдвигалось.– Этот человек обвинял вашего мужа?!– Да. В ужасном поступке... Я ему, конечно, не поверила. Никакая жена не поверила бы такому о своем муже, и все-таки...Голос ее, который и так уже перешел в шепот, угас окончательно.– Вы поверили, миссис О'Горман?– Видит Бог, я не хотела. Но довольно долгое время перед смертью мужа я чувствовала что-то темное между нами, хотя и притворялась, что все в порядке. У меня не было сил зажечь свет и посмотреть, что в этой темноте. А когда я получила письмо, то свет зажегся, – Она потерла глаза, словно пыталась стереть воспоминания. – Мне стало так страшно, что я позвонила Джорджу Хейвуду. Не стоило этого делать, но я была в панике. Я должна была поговорить с человеком, который знал Патрика и работал с ним. С мужчиной. Мне непременно нужно было спросить у мужчины...– Почему?Она горько усмехнулась.– Женщин легко обмануть, даже умных. Особенно умных, наверное. Мистер Хейвуд приехал немедленно. К тому времени я, кажется, уже двух слов связать была не в состоянии. Он вел себя очень спокойно, хотя тоже был взволнован.– Как он отнесся к письму?– Сказал, что его нельзя принимать всерьез. После каждого убийства находится душевнобольной, утверждающий, что его совершил он. Он, конечно, прав, но в письме было что-то до ужаса настоящее и горькое. И если человек, который его послал, сумасшедший, то болезнь не отразилась на его памяти – все детали сошлись – и на способности излагать мысль на бумаге.– Так часто бывает.– Я не исключила возможности, что Патрик жив и сам его написал. Но тогда получается слишком много расхождений. Во-первых, это не его стиль. Во-вторых, на конверте было написано:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75