"ВСЕМ ИСТИННО ВЕРУЮЩИМ ЕСТЬ МЕСТО В ЦАРСТВЕ БОЖИЕМ. ПОКАЙТЕСЬ И ВОЗРАДУЙТЕСЬ". Тщательно выскобленные деревянные ступени вели наверх. Роль перил выполняла прикрепленная к стене веревка.– Дальше идите один, – сказал Брат Венец.– Почему?– Когда Учитель приказывает или просит, мы не спрашиваем почему.Куинн стал подниматься. На каждом этаже он видел тяжелые дубовые двери, которые вели, очевидно, в комнаты Братьев и Сестер. Окна во внутренний двор были только на пятом этаже. Единственная дверь была открыта.– Входите, – сказал сильный, низкий голос, – и, пожалуйста, закройте за собой дверь, мне вреден сквозняк. Войдя в комнату, Куинн сразу понял, почему Башня стояла именно в этом месте и почему женщина, на деньги которой ее выстроили, считала, что тут она ближе к небу. Света и неба было столько, что их не вмещал взгляд. За окнами, открывавшимися на все пять сторон, возвышались гряда за грядой горы, а тремя тысячами футов ниже, в зеленой долине, лежало, как алмаз на траве, озеро.Пейзаж был настолько ошеломляющим, что не хотелось переводить взгляд на людей в комнате. Их было двое: мужчина и женщина в одинаковых одеяниях из белой шерсти, с красными поясами. Женщина была очень старой. С годами ее тело так усохло, что издали ее можно было принять за маленькую девочку. Коричневое, морщинистое лицо напоминало грецкий орех. Сидя на скамейке, она глядела в небо, словно ждала, что оно вот-вот распахнется перед ней.Мужчине можно было дать и пятьдесят и семьдесят. У него было худое, умное лицо и глаза, светившиеся, как фосфор при комнатной температуре. Он сидел на полу, скрестив ноги, и ткал шерсть на ручном ткацком станке.– Я Учитель, – буднично сказал он. – А это – Мать Пуреса. Добро пожаловать в Башню.– Buena acogida, – произнесла женщина, будто переводила сказанное для кого-то четвертого, не понимавшего по-английски. – Salud.– Мы не причиним вам зла.– No estamos malicios.– Мать Пуреса, мистеру Куинну не нужен перевод.Она упрямо посмотрела на Учителя.– Я хочу слышать родной язык.– Пожалуйста, не сейчас. Нам с мистером Куинном нужно кое-что обсудить, и мы будем признательны, если ты нас ненадолго оставишь.– Но я не хочу уходить! – возразила она. – Я хочу остаться с вами. Мне надоело ждать одной, когда откроется Царствие Небесное.– Господь всегда с тобой, Мать Пуреса.– Но почему он всегда молчит? Мне так одиноко, я все смотрю и жду... Кто этот молодой человек? Что он делает в моей Башне?– Мистер Куинн приехал повидаться с Сестрой Благодать.– Нет-нет, это невозможно.– Об этом я и хочу с ним поговорить. Наедине.Учитель крепко взял ее за руку и довел до ступенек.– Будь осторожна, Мать Пуреса, здесь легко упасть.– Скажи молодому человеку, что, прежде чем являться в Башню, он должен получить официальное приглашение от моего секретаря Каприота. Немедленно пошли ко мне Каприота.– Каприота здесь нет. Его уже давно нет. Держись покрепче за веревку и иди медленно.Закрыв дверь, Учитель снова уселся за станок.– Так это ее Башня? – спросил Куинн.– Построена ею, но теперь принадлежит нам всем. В нашей общине нет частной собственности, если, конечно, кто-нибудь не грешит, как бедная Сестра Благодать. – Он вытянул руку, предупреждая возражения. – Не отрицайте, мистер Куинн. Сестра Благодать призналась во всем.– Я хочу ее видеть. Где она?– Ваши желания здесь значения не имеют, мистер Куинн. Когда вы ступили на принадлежащую нам землю, вы в каком-то смысле оказались в другой стране, живущей по другим законам.– А мне кажется, что это Соединенные Штаты. Или я ошибаюсь?– Конечно, мы не отделялись формально. Но нам ни к чему законы, которые мы считаем несправедливыми.– Когда вы говорите "мы", то имеете в виду себя, разумеется?– Я был избран для восприятия видений и откровений, недоступных прочим. Однако я всего лишь инструмент в руках Божественного провидения, его скромный слуга, один из многих... Я вижу, мои слова не убеждают вас.– Нет, – сказал Куинн, прикидывая, кем был этот человек в реальной жизни, прежде чем понял, что она ему не по плечу. – Вы собирались поговорить со мной. О чем?– О деньгах.– В вашей общине это слово считается непристойным, почему же вы его употребляете?– Для того чтобы охарактеризовать непристойные поступки, приходится употреблять непристойные слова: например, получение от женщины крупной суммы денег за очень скромную услугу. – Он коснулся лба правой рукой, поднял вверх левую и добавил: – Видите, я знаю все.– Божественное откровение, понимаю, – сказал Куинн. – И давно вас беспокоит получение от женщины крупной суммы денег? За эту Башню расплачивались не конфетными фантиками.– Придержите свой злой язык, мистер Куинн, а я сдержу свой. Он может быть не менее злым, уверяю вас. Мать Пуреса – моя жена. Она предана моему делу и разделяет веру в вечное блаженство, ожидающее нас. О, если бы вы хоть на мгновение ощутили эту веру, вы бы поняли, почему мы собрались здесь!В следующее мгновение перед Куинном уже сидел не мечтатель, а реалист. Учитель быстро менял выражения лица.– Вы хотели рассказать Сестре Благодать о человеке по фамилии О'Горман?– Хотел и расскажу.– Это невозможно. Она находится в Уединении, вновь принимая обет отказа – очень легкое наказание по сравнению с совершенными ею тяжкими грехами: получение денег, сокрытие их от общины, попытка установить контакт с миром, который она поклялась забыть. Сестра Благодать грубо нарушила наши законы. Мы могли с полным правом изгнать ее, но меня посетило видение, в котором Господь велел пощадить ее."Видение, – подумал Куинн, – а также здравый смысл. Сестра Благодать здесь слишком нужна. Кто еще будет вас лечить, пока вы дожидаетесь смерти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75