– Телма приложила к глазам гигиеническую салфетку. – Конторский пикник, черт бы его побрал!
– Ну, не плачьте.
– Ничего не могу с собой поделать.
– Подумайте о вашем будущем, о ребенке. Сколько вам осталось ждать?
– Недели три.
– Еще долго.
– Для меня это целая вечность.
– Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
– Нет, спасибо. – Телма съела еще ложку салата с курятиной, затем отодвинула тарелку. – Следующее письмо от него я не собираюсь читать. Даже не вскрою конверт.
– Вам не кажется, что вы непоследовательны?
– Я иногда бываю непоследовательной. И знаю это. Как собака на сене. Я не хочу, чтобы Гарри вернулся ко мне, я никогда не смогу жить с ним, как прежде. И все же, как подумаю, что он кутит там с другими женщинами, ходит на домашние вечера...
– Это же был конторский пикник.
– Он упомянул только о нем. А о дюжине подобных случаев ничего не написал. – Телма снова промокнула глаза. – Я вовсе не завидую. Хочу, чтобы он был счастлив. Дам ему развод, и он сможет жениться на ней.
– На ней? Вы имеете в виду женщину, которая строила ему глазки на пикнике и неотступно преследовала на диких оргиях?
– Не надо смеяться, – мрачно сказала Телма. – Я умею читать между строк.
– Некоторые люди так поднаторели в искусстве читать между строк, что самих строк уже не видят. Вы даете волю своему буйному воображению. Взяли конторский пикник и раздули его до бесшабашных оргий.
– Нет. Гарри не любит оргий. Он не такой. Он из тех мужчин, которым надо жениться.
– Он уже женат.
– Нет, уже не женат.
– Возможно, когда-нибудь вы с ним снова встретитесь...
– Нет, никогда.
– Почему вы в этом так уверены?
– Потому что я никогда не любила его. Когда мы встретились мне уже было за тридцать... До этого никто мне по-настоящему предложения не делал, и я знала, что это мой последний шанс... шанс жить полной жизнью, родить ребенка... Бог мой, как я хотела ребенка! – Телма опустила взгляд на свой раздутый живот, упирающийся в край стола и слабо улыбнулась. – Я и подумать не могла, что это будет так трудно.
Глава 20
Ребенок Телмы появился на свет холодным дождливым утром в конце сентября в клинике Гинекологического колледжа. Телма приехала в клинику на такси одна среди ночи, не поставив в известность ни друзей, ни соседей.
Не считая больничного персонала, Ральф Тьюри узнал эту новость первым. Врач Телмы позвонил ему, когда он собирался идти на девятичасовой урок, и сообщил, что Телма родила чудесного, здорового восьмифунтового мальчика. После двух переливаний крови состояние Телмы было лишь "удовлетворительным", посетителей к ней пока что не допускали, но на ребёнка можно было посмотреть сквозь стеклянную стену палаты для новорожденных.
Полагая, что это событие надо бы как-то отпраздновать, Тьюри пригласил Билла Уинслоу и Джо Хепберна на ленч в кафе "Плаза". После мартини и запеченных в тесте бифштексов Тьюри поднял вопрос о том, что надо сообщить новость Гарри.
– Я думаю, мы должны послать ему телеграмму.
– Зачем? – спросил Джо Хепберн. – Поздравить?
– Нет, конечно. Но ему нужно знать, что с Телмой и ребенком все в порядке.
– Не знаю, мне представляется, что при сложившихся обстоятельствах посылать такую телеграмму бестактно.
– Гарри не стал бы делать различия между своим и чужим ребенком, а если бы и стал, ему на это наплевать. Его интересует только Телма. Бедняга, наверное, сидит сиднем и грызет ногти.
В разговор впервые вступил Билл Уинслоу. Скверная погода, мартини и утренняя размолвка с женой настроили его на сердитый лад.
– Черта с два он сидит и грызет ногти. Ничего себе бедняга!
– Что ты хочешь сказать?
– А, неважно.
– Для меня важно, – резко сказал Тьюри. – Продолжай, что там еще за тайна? Что тебе известно?
– Много.
– А именно?
– А именно: Гарри не сидит сиднем и не грызет ногти, переживая за Телму. Давно уже не переживает.
– Что-то уж больно уверенно ты говоришь об этом.
– А почему бы и нет? Я вчера получил от него письмо. Вообще мы с ним не часто пишем друг другу. Не понимаю, почему он разоткровенничался со мной, а не с кем-нибудь из вас.
– Ну, и что же он пишет?
– Прочтите сами. Я таскаю письмо с собой. Для меня оно было своего рода ударом.
Уинслоу передал друзьям письмо через стол, и они оба стали читать его. Содержание письма было довольно простое: Гарри встретил удивительную, чудесную женщину по имени Энн Фармер. Она разведенная, разрыв с мужем произошел не по ее вине, муж был грубой скотиной, настоящим хамом и так далее, но несмотря на это, она оставалась нежной, доброй, надежным другом и тому подобное. Гарри намерен получить развод и взять в жены этот образец добродетели как можно скорей, и надеется, что парни пожелают ему счастья. Не то чтобы в этом была какая-то необходимость, потому что Энн такая понятливая, такая изумительная и прочая и прочая. С наилучшими пожеланиями – Гарри.
– Господи Иисусе! – воскликнул Тьюри и бросил письмо на стол.
Уинслоу подобрал его и засунул обратно в карман.
– Удобный момент выбрал, а?
– Я просто не могу поверить.
– Покрути мозгой получше.
– Ни в одном из своих писем ко мне он не упоминал о другой женщине. Я-то думал, он с утра до ночи работает.
– По твоему, это похоже на Гарри? Я так не думаю.
– Его подцепили на крючок, – мрачно сказал Хепберн. – Снова подцепили, а нас там не было, чтобы защитить его. Муж этой женщины, видите ли, был грубой скотиной. Естественно. Все бывшие мужья – грубые скоты. А все будущие – ангелы. Потом в какой-то момент совершается переход.
– Помолчи, – сказал Тьюри. – Я думаю.
– Время для раздумий миновало.
– Послушайте. Лучше все-таки послать телеграмму Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67