ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я-то думаю, что нет, но пока мне нужно уйти от тебя и подумать обо всем, не задаваясь вопросом, что будет с другими, и не жалея их. В прошлом все было хорошо, но сейчас я думаю только о будущем, в котором мне предстоит жить. Я должна правильно определить свой курс и придерживаться его до конца.
Будь со мной терпелив, Гарри. Я сама свяжусь с тобой, как только почувствую, что смогу говорить разумно, а не бессвязно. Кстати, Мариан ничего не знает, так что не пытайся что-нибудь выведать от нее. Я сказала ей, что мы немного поссорились.
Телма".
Сегодня утром звонила миссис Рейнолд и сказала, что Дороти Гэлловей хочет как можно скорей видеть тебя, дело касается Рона".
От изумления Эстер чуть не уронила письмо.
– Миссис Рейнолд? За каким чертом она приглашает вас?
– Не имею понятия. Я ее почти не знаю. Вот Дороти, ее дочь, я навещаю время от времени, но видит Бог, о Роне мы с ней никогда не говорим. Стоит упомянуть его имя, как у нее начинается сердечный приступ.
– Как по-вашему: не могла ли она узнать что-то такое о Роне, чего мы не знаем?
– Каким образом?
– Ну, скажем, по ошибке. Ведь она по-прежнему носит фамилию Гэлловей, и ей могли сообщить что-нибудь, вместо того чтобы обратиться ко мне. – Эта мысль вызвала краску на щеках Эстер. – Разве это не логично?
– Мне кажется, да.
– Вы должны поехать к ней и все выведать, Гарри. Гарри облокотился на стол и поник головой.
– Не теперь.
– Вам надо поехать.
– Сейчас я никого видеть не хочу.
– Но ведь со мной-то вы говорите.
– Это потому, что мы с вами в одинаковом положении.
– Не совсем, – довольно резко возразила Эстер. – Вы знаете, где ваша жена, знаете, что она жива и здорова. Значит, мы не в одинаковом положении, разве не так?
Гарри медленно, с усилием поднял голову, будто она налилась свинцовой тяжестью. Глаза их встретились, но он ничего не сказал.
– Гарри! Помогите мне. Поезжайте и поговорите с Дороти.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
– Что ж, сейчас так сейчас, – устало сказал он.
Глава 10
Гарри сел в машину и включил радио. Вечерняя программа новостей начиналась в шесть часов. Волнения в Израиле. Крушение товарного поезда в Калифорнии. Растут акции на фондовой бирже. Пожар в универмаге на побережье. Возле Денвера разбился самолет. Об исчезновении Рона ни слова. "Наверное, потому что сегодня воскресенье, – подумал Гарри. – По воскресеньям этот чертов город замирает. Может, Телма права, и надо переехать в Штаты. Позвоню ей и скажу об этом – хотя нет, она велела подождать. Что ж, надо набраться терпения".
Он свернул на Авеню-Роуд, потом на улицу Гранта и мили через две от перекрестка подъехал к дому, который Дороти называла домом своей матери.
Дом обступали разные постройки, но он оставался обособленным и непроницаемым, как каменная крепость, с его четырехэтажными башнями и забранными решетками окнами. "Средневековый замок, – подумал Гарри, припарковывая машину на подъездной дорожке. – А в замке ждет принцесса в своей башне из слоновой кости. Но не спящая красавица. Бедная Дороти страдает бессонницей".
Гарри мог смеяться над домом, над самой Дороти, даже пожалеть ее или облить презрением, но в то же время его брала оторопь, он чувствовал себя стесненно и неловко при виде богатства, словно карлик, лишенный гормона роста и вдруг оказавшийся среди великанов.
Он нажал кнопку звонка и подождал, набираясь храбрости, чтобы достойно встретить миг, когда массивная дверь красного дерева откроется. Когда она наконец открылась, Гарри чуть не рассмеялся вслух при виде маленькой старушки в черном переднике, которая была ничуть не выше и не страшней того карлика, каким он представлял себя. Она уставилась на него широко открытыми глазами, отчего можно было прийти к выводу, что мужчины навещают этот дом не часто, и появление представителя сильного пола всегда вызывает подозрения.
– Миссис Гэлловей хотела видеть меня, – пояснил он. – Я Гарри Брим.
Старушка ничего на это не сказала, и лишь легкий наклон головы подтвердил, что она приняла его слова к сведению. Однако тотчас открыла дверь пошире, чтобы пропустить гостя. Затем заперла дверь, сделала легкий реверанс в направлении Гарри и пошагала по вестибюлю, стала подниматься по лестнице, беспрестанно оглядываясь, будто за ней кто-то гнался.
Вестибюль выглядел, как музей со сводчатым потолком, мраморным полом и множеством скульптур. Гарри хотелось закурить, но в поле зрения пепельниц не было, а на стенах как будто было написано невидимыми чернилами: "Не курить!" Единственным признаком жизни была пара изрядно заезженных роликовых коньков у подножия лестницы. Гарри невесело изумился: он забыл о том, что и сама Дороти была когда-то ребенком и что в доме росла ее дочь. Гарри не видел Дороти несколько лет. Она оставалась, так сказать, вне поля его зрения или что-то вроде того.
Засунув руки в карманы, он ждал и через несколько минут увидел, как старушка спускается по лестнице, а ее белый чепец качается взад-вперед, точно пойманная в силок птичка.
– Миссис Гэлловей примет вас в своей комнате. – Старушка говорила медленно и не очень внятно, как будто давным-давно из-за болезни или травмы утратила речь и лишь теперь училась говорить заново.
Гарри последовал за ней наверх. Старушка так быстро шагала, что на первой площадке Гарри уже тяжело дышал, а добравшись до конца, самым настоящим образом задыхался.
Покои Дороти находились в южной башне, дверь была открыта. Дороти полулежала в шезлонге среди вороха подушек, на ней было кружевное домашнее платье, и она походила на полностью одетую невесту, жених которой запаздывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Будь со мной терпелив, Гарри. Я сама свяжусь с тобой, как только почувствую, что смогу говорить разумно, а не бессвязно. Кстати, Мариан ничего не знает, так что не пытайся что-нибудь выведать от нее. Я сказала ей, что мы немного поссорились.
Телма".
Сегодня утром звонила миссис Рейнолд и сказала, что Дороти Гэлловей хочет как можно скорей видеть тебя, дело касается Рона".
От изумления Эстер чуть не уронила письмо.
– Миссис Рейнолд? За каким чертом она приглашает вас?
– Не имею понятия. Я ее почти не знаю. Вот Дороти, ее дочь, я навещаю время от времени, но видит Бог, о Роне мы с ней никогда не говорим. Стоит упомянуть его имя, как у нее начинается сердечный приступ.
– Как по-вашему: не могла ли она узнать что-то такое о Роне, чего мы не знаем?
– Каким образом?
– Ну, скажем, по ошибке. Ведь она по-прежнему носит фамилию Гэлловей, и ей могли сообщить что-нибудь, вместо того чтобы обратиться ко мне. – Эта мысль вызвала краску на щеках Эстер. – Разве это не логично?
– Мне кажется, да.
– Вы должны поехать к ней и все выведать, Гарри. Гарри облокотился на стол и поник головой.
– Не теперь.
– Вам надо поехать.
– Сейчас я никого видеть не хочу.
– Но ведь со мной-то вы говорите.
– Это потому, что мы с вами в одинаковом положении.
– Не совсем, – довольно резко возразила Эстер. – Вы знаете, где ваша жена, знаете, что она жива и здорова. Значит, мы не в одинаковом положении, разве не так?
Гарри медленно, с усилием поднял голову, будто она налилась свинцовой тяжестью. Глаза их встретились, но он ничего не сказал.
– Гарри! Помогите мне. Поезжайте и поговорите с Дороти.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
– Что ж, сейчас так сейчас, – устало сказал он.
Глава 10
Гарри сел в машину и включил радио. Вечерняя программа новостей начиналась в шесть часов. Волнения в Израиле. Крушение товарного поезда в Калифорнии. Растут акции на фондовой бирже. Пожар в универмаге на побережье. Возле Денвера разбился самолет. Об исчезновении Рона ни слова. "Наверное, потому что сегодня воскресенье, – подумал Гарри. – По воскресеньям этот чертов город замирает. Может, Телма права, и надо переехать в Штаты. Позвоню ей и скажу об этом – хотя нет, она велела подождать. Что ж, надо набраться терпения".
Он свернул на Авеню-Роуд, потом на улицу Гранта и мили через две от перекрестка подъехал к дому, который Дороти называла домом своей матери.
Дом обступали разные постройки, но он оставался обособленным и непроницаемым, как каменная крепость, с его четырехэтажными башнями и забранными решетками окнами. "Средневековый замок, – подумал Гарри, припарковывая машину на подъездной дорожке. – А в замке ждет принцесса в своей башне из слоновой кости. Но не спящая красавица. Бедная Дороти страдает бессонницей".
Гарри мог смеяться над домом, над самой Дороти, даже пожалеть ее или облить презрением, но в то же время его брала оторопь, он чувствовал себя стесненно и неловко при виде богатства, словно карлик, лишенный гормона роста и вдруг оказавшийся среди великанов.
Он нажал кнопку звонка и подождал, набираясь храбрости, чтобы достойно встретить миг, когда массивная дверь красного дерева откроется. Когда она наконец открылась, Гарри чуть не рассмеялся вслух при виде маленькой старушки в черном переднике, которая была ничуть не выше и не страшней того карлика, каким он представлял себя. Она уставилась на него широко открытыми глазами, отчего можно было прийти к выводу, что мужчины навещают этот дом не часто, и появление представителя сильного пола всегда вызывает подозрения.
– Миссис Гэлловей хотела видеть меня, – пояснил он. – Я Гарри Брим.
Старушка ничего на это не сказала, и лишь легкий наклон головы подтвердил, что она приняла его слова к сведению. Однако тотчас открыла дверь пошире, чтобы пропустить гостя. Затем заперла дверь, сделала легкий реверанс в направлении Гарри и пошагала по вестибюлю, стала подниматься по лестнице, беспрестанно оглядываясь, будто за ней кто-то гнался.
Вестибюль выглядел, как музей со сводчатым потолком, мраморным полом и множеством скульптур. Гарри хотелось закурить, но в поле зрения пепельниц не было, а на стенах как будто было написано невидимыми чернилами: "Не курить!" Единственным признаком жизни была пара изрядно заезженных роликовых коньков у подножия лестницы. Гарри невесело изумился: он забыл о том, что и сама Дороти была когда-то ребенком и что в доме росла ее дочь. Гарри не видел Дороти несколько лет. Она оставалась, так сказать, вне поля его зрения или что-то вроде того.
Засунув руки в карманы, он ждал и через несколько минут увидел, как старушка спускается по лестнице, а ее белый чепец качается взад-вперед, точно пойманная в силок птичка.
– Миссис Гэлловей примет вас в своей комнате. – Старушка говорила медленно и не очень внятно, как будто давным-давно из-за болезни или травмы утратила речь и лишь теперь училась говорить заново.
Гарри последовал за ней наверх. Старушка так быстро шагала, что на первой площадке Гарри уже тяжело дышал, а добравшись до конца, самым настоящим образом задыхался.
Покои Дороти находились в южной башне, дверь была открыта. Дороти полулежала в шезлонге среди вороха подушек, на ней было кружевное домашнее платье, и она походила на полностью одетую невесту, жених которой запаздывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67