Бьянка отсутствовала. Мне не удалось попрощаться с ней. Фрэнки отправилась на вокзал без особых волнений. Скорее всего оттого, что жизнь здесь теперь, когда Жан-Клод был в бегах, скрываясь от полиции, казалась ей пресной. К двум часам ночи мы приехали в Париж, а в девять тридцать поднялись на борт лайнера, выполняющего рейс в Лондон.
Под крылом самолета словно угорь извивалась Темза. Фрэнки притихла.
— Та моторная яхта, ну, во время гонки... Так кто нас таранил?
— Слабоумный ублюдок, — сказал я.
— Ты говорил, что он делал это намеренно.
— Да нет, — соврал я.
— Но ты же говорил!
Семнадцать — не тот возраст, чтобы беспокоиться об одежде, когда катишься по камням.
— Я был утомлен. К тому же зол. Он просто дурак. Напился джина и запаниковал.
Фрэнки кивнула и улыбнулась, распахнув свои удлиненные голубые глаза. Я был отцом, который прогнал ее друга и притащил ее домой, когда она совсем не хотела этого. Но Фрэнки доверяла мне. Самолет погрузился в коричневатое облако и приземлился. Мы поймали такси. Улицы в зной выглядели отвратительно. Мы направились в район, где жила Мэри Эллен. Фрэнки открыла дверь своими ключами. Я побрился среди коллекции природных губок Мэри Эллен, затем повязал галстук и отправился в «Ллойд».
Глава 19
Джастин повел меня вниз, в ресторан в подвальчике. Багровый цвет его лица над черным пиджаком и полосатыми брюками бил в глаза, словно кулак.
— Я видел: ты выиграл, — сказал он. — Пришлось вернуться. Прошу извинить за еду — отвратительное место.
Джастин заказал перепелиные яйца. Я последовал его примеру.
— Мэри Эллен уже на подходе, — сообщил он.
— Отлично, — сказал я, хотя думал совсем иначе.
Мне вовсе не хотелось, чтобы она услышала то, что я намеревался сообщить Джастину. У входной двери произошла небольшая заминка и появилась Мэри Эллен.
На ней был один из ее обычных костюмов, так ладно скроенный, что вы обращали внимание не на саму вещь, а лишь на создаваемый ею своего рода ореол элегантности и изящества. Ее кожа была бледна, а черты лица — утонченны, как у балерины. В моей памяти всплыл яркий южный цвет лица Бьянки. Рядом с ней Мэри Эллен, наверно, выглядела бы почти изможденной, разве что в ее взгляде можно было почувствовать силу.
Она улыбнулась, и улыбка оживила ее лицо. Как и в случае с одеждой, вы не замечали Мэри Эллен как таковую, а лишь ощущали исходящие от ее улыбки тепло и энергию. Она адресовала ее мне, затем — Джастину. Мэри Эллен пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку. Ее косточки были легки как у птицы.
— Доброе утро, ребята, — сказала Мэри Эллен. — Я умираю от голода.
Она взяла меню и что-то заказала.
— Так в чем там дело касательно судоходных компаний? — спросила Мэри Эллен.
— Мик обнаружил неких скверных людей, — пояснил Джастин. — Он считает, что может прижать их к стенке.
Я рассказал им о Тибо и о «Поиссон де Аврил». И добавил, что кто-то охотится за Тибо, поскольку тот потенциально ненадежный по части хранения тайны соучастник мошенничества. Я не стал говорить о диверсии на «Аркансьеле», так как Джастину это уже было известно, а у Мэри Эллен появились бы основания беспокоиться о моем здоровье и перспективах. Я промолчал и о том, что Креспи пытался потопить «Плаж де Ор» во время гонки «Бель-Иль», ведь на борту находилась Фрэнки, а мне совсем не хотелось, чтобы Мэри Эллен узнала, что жизнь дочери подвергалась опасности.
Мэри Эллен кивнула. У нее был сосредоточенный вид.
— Так что конкретно у тебя есть на этого Креспи?
— То, что я тебе сообщил.
— Этого мало, — сказал Джастин. — Если ты хочешь припереть его к стенке, то должен обладать сведениями в полном объеме: кто чем владеет, заявления от судовой команды и так далее.
— Вот потому-то я и здесь.
У Мэри Эллен был отсутствующий взгляд, как всегда, когда она вырабатывала план действий.
— Тебе лучше подняться со мной, — сказала она. — Я дам тебе телефонный номер.
Она глотнула минеральной воды «Перрье» и добавила:
— И не мог бы ты избавить меня от господина Шеккера?
— Шеккер? — сказал Джастин. — Удачливый парень.
Мэри Эллен проигнорировала его слова.
— Он сказал, что хочет, чтобы ты подытоживал для него работу. В «Королевской флотилии» состоится нечто вроде бала. Там будет много публики, имеющей отношение к Кубку Америки. Шеккер хочет предъявить тебя своим субсидерам.
Я усмехнулся. Арт Шеккер был человеком умным. Он знал, куда пойти, чтобы нажать на рычаги.
— Что ж, хорошо, — сказал я.
Мэри Эллен выставила подбородок на пару лишних миллиметров.
— Возможно, это неплохая идея, — сказала она.
Мэри Эллен имела в виду, что верфь обанкротилась и в данное время не намечается гонки, в которой можно было бы поучаствовать, да и в качестве страхового сыщика многого в жизни не добьешься. Это была знакомая песенка. Как обычно, Мэри Эллен имела свою точку зрения. И как всегда, эта точка зрения укреплялась, если я ее не принимал. Я нащупал под столом руку Мэри Эллен и пожал ее. Она улыбнулась мне своей широкой, открытой канадской улыбкой. Мы поняли друг друга: с этим у нас всегда была проблема.
— Кофе? — спросил Джастин.
На мгновение он оказался выключенным из беседы. Я и Мэри Эллен смутились, словно нас застали при публичном занятии любовью, и мы оба заговорили с ним. Выпив кофе, мы с Мэри Эллен отправились через торговый этаж, затем под тринадцатиэтажный колодец атриума, пробираясь к его загородке.
Выгородка, грубо говоря, выглядела как один из киосков в баре ресторана «У Тибо». Возле стола стояли друг против друга две скамьи, но вместо бутылок и подсвечников на нем громоздились справочники и телефоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101