Нижняя губа Клодии слегка скривилась.
— Кристофер уже начал поиски покупателя.
— Он изменит свои намерения.
Она иронически хмыкнула:
— И кто же его заставит?
Я резко ответил:
— Извини, но у меня много дел.
Ее губы задрожали от гнева и обиды.
— Ну что ж... Я хотела тебе помочь.
Клодия встала из-за стола и быстро пошла прочь. Я проводил ее взглядом. Красный "альфа-ромео" неторопливо проехал по шоссе, удаляясь в те благословенные места, где люди строили планы и занимались делом. Здесь, в Бейсине, я был как бы вырван из жизни. Я болтался между небом и землей, на границе двух разных миров, не принадлежа ни одному из них.
Впервые я испытал подобное чувство, возвращаясь на самолете из Центральной Америки. Свист пуль и автоматные очереди еще звучали в моих ушах, а брюки были заляпаны грязью того кювета, в котором мы отлеживались, пережидая перестрелку.
В Бейсине мне больше всего нравился покой.
Но сейчас я испытывал чувство, подобное тому, какое испытывает босой, слепой, беззащитный человек в комнате, кишащей скорпионами.
Я убрал телефон, вынул из шкафа кожаную куртку и мотоциклетный шлем и, закрыв на корабле все замки, направился к автостоянке.
Когда-то я начинал с "бэнтама". Сейчас у меня был 750-цилиндровый "нортон-командо", мощный красавец, закованный в стальные латы, выпуска 1971 года. Я купил его у владельца кафе и потратил два года на ремонт. Многие тогда удивлялись, зачем мне этот старомодный, тяжелый, не очень-то скоростной мотоцикл. Впрочем, многие не понимают и того, почему я так держусь за "Лисицу".
К моему удивлению, "Нортон" завелся сразу. Я выехал со стоянки. Меня беспокоил акселератор, но на шоссе я сразу же прибавил скорость. С главной дороги я свернул налево и, обгоняя вереницы машин, медленно тащившихся к морю на уик-энд, устремился к Нейлор-Хиллу. С холма открылся знакомый вид на Пултни. Нагромождение серых шиферных крыш, черные камни причала, бриллиантовая голубизна моря.
Я подъехал к бензоколонке, чтобы заправить мой порядком истощенный "Нортон". Полная женщина с короткими толстыми ногами и кислым лицом вяло управлялась со шлангом, изнемогая от жары. Уйма народу толпилась вокруг продавцов мороженого и автоматов с водой.
Брокерскую фирму по продаже яхт я нашел по зазывной рекламе, предлагающей самые лучшие и самые дешевые парусники. Я оставил мотоцикл у тротуара и вошел в офис. Секретарша в серебристой блузке с глубоким декольте, обнажавшим высокую загорелую грудь, в туго облегающей юбке встретила меня усталым, осоловевшим от духоты взглядом. Я спросил мистера Пинсли.
С трудом шевеля ярко накрашенными губами, она ответила:
— Он ушел час назад.
— Когда он должен появиться?
— К сожалению, не знаю.
— Он будет сегодня?
— О, сегодня — нет. Он уехал в Джерси.
Я поблагодарил ее весьма учтиво и вышел на улицу. Через несколько минут я стоял перед большим зданием, облицованным гранитом. Скромная табличка на двери гласила: "Чарльз Эгаттер, проектировщик яхт". Чарли сидел за столом в просторной светлой комнате. Магнитофон наигрывал какую-то песню. Перед Чарльзом стоял компьютер и лежали какие-то бумаги.
— Ты знаешь оценщика по имени Пинсли? — спросил я.
— А говорили, ты бросил журналистику, — усмехнулся Чарльз.
— Да, я бросил журналистику. Так кто он такой?
Чарльз помолчал.
— Он инспектор по оценке яхт. Здесь недавно.
— Что ты о нем слышал? — нетерпеливо настаивал я.
Прошлые контакты с журналистами сделали Чарли весьма недоверчивым к людям этой профессии.
— Ладно, скажу... Но не для публикации.
Я кивнул.
— У него есть некоторые дурные привычки. Ох, до чего хочется пить! Любит дорогие автомобили. Путается со своей секретаршей, по крайней мере, так говорит его жена. Постоянно находит способы увеличивать свои доходы...
— Какие способы? Не тяни!
Чарли явно не нравилась моя настойчивость.
— Все зависит от того, продаешь ты или покупаешь. Если покупаешь, сунь ему пару сотен фунтов, и Пинсли найдет какие-нибудь изъяны, чтобы сбить цену. Если продаешь, — пара сотен — и Пинсли не увидит никаких недостатков.
— Правда?
— Друг Скотта покупал через него яхту. Пинсли дал ей самую высокую оценку. В первом же плавании начались поломки...
— Понятно. — Я немного помялся. — Будет ли для тебя неожиданностью, что Пинсли только что два часа провел на "Лисице" и облазил мой парусник вдоль и поперек?
— Я бы не удивился, если бы он за два часа продал твой корабль, — произнес Чарли философски. — Осмотр, оценка... Сотня фунтов стерлингов — и у тебя, я думаю, не будет никаких проблем. — Чарли помолчал, разглядывая кнопки своего компьютера. — А что он искал?
— В том-то и вопрос, — ответил я.
Чарли задумчиво кивнул.
— Только я тебе ничего о нем не говорил, ладно? — Чарли — отличный парень, он действительно мог бы ничего не говорить. — Хочешь выпить?
Я отрицательно покачал головой.
— Почему тебе не послать все к черту и не вернуться к гонкам? — оживился Чарли. — Яхта для тебя есть.
— Может быть, когда-нибудь потом, — ответил я. — Не теперь.
Я попрощался с Чарли, сел на "нортон" и выехал на шоссе, ведущее в Лондон.
* * *
Отель "Адельфи" находился на Стрэнде, но не в том конце, где отель "Савой", а в противоположном. Я довольно быстро отыскал старый обшарпанный дом с остатками вывески на фасаде: "Отель "Адельфи". Дом был высокий, темный, полуразрушенный, по-видимому, давно заброшенный. Кружа вокруг него на мотоцикле, я никак не мог отыскать вход. Все двери заколочены и завалены грудами мусора и разбитых ящиков. На стенах — слой афиш и объявлений в дюйм толщиной, — и все это размыто дождем и разорвано ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97