Было одиннадцать утра, но шторы на окнах были задернуты, и везде горел электрический свет. Пол в холле завален книгами. Сломанная лампа валялась посреди лестницы, через перила переброшена какая-то одежда. Она задвинула ногой под кресло коробку с детским конструктором и провела меня на кухню, где никто не убирался, наверное, дня два. Она с глубоким вздохом села за стол. И наконец спросила:
— Ну, и в чем же дело?
— Я хотел сказать, как мы все сожалеем о случившемся, — пробормотал я вслух, а про себя подумал: «Сладкоречивый ты обманщик».
— О, благодарю, — ответила она.
Я гадал, как мне приступить к главному — о записке, но она заговорила снова:
— Дети сейчас у моей сестры.
— А... — откликнулся я.
— Они не могли оставаться здесь, это было невыносимо... Можете себе представить... это было слишком... их отец... ну, это было... Хотя это уже разговор о другом. Давайте закончим его.
— О чем другом?
— Извините. — Она попыталась улыбнуться. Это была не особенно успешная попытка, но она свидетельствовала об определенном мужестве Хелен. — Грабители, — сказала она. — Вчера, когда нас не было дома. Они залезли через окно. Они забрали... отсюда... многое... — Она опустила голову на руки.
— О! — воскликнул я, подумав: «Бедная женщина, еще и это!» Потом мне в голову вдруг пришла другая мысль, и я спросил: — А эти грабители, что они взяли?
— Видеомагнитофон, — ответила она. — У меня нет драгоценностей. — Хелен подняла голову. — И разграбили кабинет Джона. Они разнесли его буквально в щепки. — Она все пыталась улыбаться, держалась мужественно, но это ей никак не удавалось. — Очень мило с их стороны, — сказала она и опять отвернулась.
— Грабители... — сказал я в раздумье, обращаясь наполовину к ней, наполовину к самому себе. — А можно мне взглянуть?
Она была явно озадачена, что знакомые мужа суют нос в не слишком-то веселые дела дома, где он жил. Но, подумав, мрачно разрешила:
— Прошу вас, через холл, первая комната направо.
Кабинет оказался темной комнатой, оклеенной моющимися обоями под деревянные панели. Это был кабинет человека, проводившего очень мало времени дома и не очень-то обращавшего внимание на окружающую обстановку. В углу его стояли два зеленых шкафа для хранения документов, оба раскрыты, а их содержимое выброшено на пол. Бумаги были разбросаны по всему полу, покрывая его слоем толщиной дюймов в шесть. В нише окна стоял письменный стол. Тот, кто пытался открыть ящики, обнаружил, что они заперты, и решил воспользоваться ломом. Словом, преступникам пришлось здорово потрудиться.
Я прикоснулся к частной жизни Джона Доусона и не имел ни малейшего представления, с чего же начать осмотр. Оглядевшись и опустившись на четвереньки, я прежде всего отыскал папки с документами, а затем и другие вещи, ускользнувшие от внимания грабителей. Здесь валялось довольно много банковских счетов и писем адвокатов. Были и другие вещи, на которые я обратил внимание, и через полчаса понял, что не напрасно осматриваю все подряд.
Хелен Доусон принесла мне чашку чая. Сложилось впечатление, что она стремится присутствовать здесь и хоть в чем-то мне помочь. Она предложила разобрать папки с документами, и мы вместе стали собирать то, что было вывалено из письменного стола. «Записка на столе», — вспомнил я предсмертные слова Джона.
— А что мы ищем? — вдруг спросила Хелен.
— Записку, — ответил я.
— Какую записку?
— Не знаю.
Запихнув набор чертежных линеек в футляр, я задумался. Представил себе Доусона — бодрого, жизнерадостного, такого, каким я его видел всего две недели назад. Это было именно во Франции. Он спросил меня, где найти Эда. Может быть, он хотел сравнить записки?
— Всего две недели, — пробормотал я, — но это много.
— И ничто уже не поможет, — отозвалась Хелен, на этот раз более жестко.
Через два часа мы все привели в порядок, подняли с пола и разложили бумаги по папкам. Теперь я вполне реально представлял картину частной жизни Джона. Оказывается, он все время ходил по краю. В финансовом смысле все владельцы многокорпусных судов балансируют по натянутому над пропастью канату. Прежде чем создалась компания «Оранж Карз», Джон был близок к разорению. Но он оказался предприимчивым дельцом, вложив в дело все свои средства и организовав регату «Вокруг островов».
В последние две недели ему приходили письма от страховых компаний, от управляющих различных банков, от друзей и партнеров по бизнесу. И понятно почему.
— Ну, — поднялась миссис Доусон, — пойду приготовлю еще чаю.
Голос ее звучал несколько увереннее, чем два часа назад. Я улыбнулся ей и поудобнее устроился за разоренным столом.
Здесь они ничего не могли обнаружить. И грабители знали об этом. На полу, рядом со столом, стоял компьютер. Я вспомнил, что Джон был большим поклонником и энтузиастом новой техники. Модель этого компьютера стояла у него с незапамятных времен. Грабители смахнули его на пол, посчитав, видимо, что это ничего не значащий пустячок. Я огляделся в поисках дискеты, но не обнаружил ее.
Забавно, подумалось мне, и я нахмурился. Среди разбираемых бумаг вроде мелькнула какая-то дискета. Но ведь на ней можно хранить сотни записей.
Волосы на затылке зашевелились от неожиданного открытия.
Я нагнулся и поднял компьютер. Он все еще был соединен с монитором. Монитор был отключен, но сам компьютер включен в сеть, только не горел индикатор включения. Не спеша я щелкнул выключателем монитора.
И экран засветился! Оказалось, что в течение всего этого времени компьютер был включен. Только индикатор сломан.
Я отрегулировал поудобнее вращающееся кресло и сел к компьютеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80