Он отметил, что парень сумел все преподнести довольно ловко и что если бы он не знал тайных пружин этого дела, то, несомненно, попался бы на это объяснение. Он восхитился изобретательностью юноши.
- Мой сын просит его извинить и разрешить ему по-прежнему встречаться с вашей дочерью в надежде, что их отношения будут дружескими и установятся надолго.
- Отец, - вмешался молодой человек.
- Не мешай.
Гастону понравилась сухость отеческого тона и смирение сына, тут же замолчавшего и опустившего глаза. Он с сожалением подумал, что своей чрезмерной добротой нанес вред воспитанию собственных детей. Может быть, несколько хороших взбучек сделали бы и Фредди более гибким... Но время было упущено. Министр продолжал развивать свою мысль:
- Должен признаться вам, месье... Беррьен, что мой сын намерен просить руки вашей дочери.
- Отец...
- Помолчи, когда говорю я. Я не знаю, месье Беррьен, что вы думаете на этот счет, но мне представляется, что вы не находите желательным реализацию подобного прожекта. Я говорил об этом сыну, но он и слушать не желает, в связи с чем убедительно прошу вас подтвердить ему лично, что этот союз невозможен.
- Отец! - взмолился Ги.
- Молчать! - прогремел голос сурового родителя.
Его устремленный на Гастона взгляд был достаточно красноречив, чтобы тот без труда прочел: "Ничего не зная до настоящей минуты о вашей двойной жизни, я первоначально благосклонно относился к союзу политики с индустрией головных уборов. Но теперь, когда выяснилось, что вы - организатор подпольного игорного дома, я не считаю более возможным рассматривать вопрос о породнении между нами".
Гастон Беррьен с лету ответил таким же взглядом: "Месье, никогда в жизни моя дочь не войдет в семью игрока и порочного человека, к тому же настолько лицемерного, чтобы выступать перед своими избирателями в облике деятеля, чей образ жизни может служить примером для других. Следовательно, мы согласны друг с другом".
Взгляд Ги, смотревшего на родителя, был умоляющим: "Отец, я так тебе верил, и ты обещал мне не далее как сегодня утром поддержать перед месье Беррьеном мою просьбу о помолвке с Эвелин, И вдруг ты совершенно неожиданно меняешь свое решение, не даешь мне вставить слова, и все идет насмарку. Почему?"
Пламенный оратор повернулся к сыну:
- Теперь послушай, что тебе скажет месье Беррьен. Гастону так хотелось, хотя бы из удовольствия насолить этому экс-депутату, немного поиграть с ним, сделав вид, что он не возражает против замужества дочери. Но Эвелин была ещё слишком молода. Вот достигнет совершеннолетия - тогда скатертью дорога, а пока она под опекой родителей, ей придется смириться с их волей ради собственного же блага. Поэтому он поспешно произнес:
- Молодой человек, ваш отец говорит сущую правду. Этот союз невозможен. И по одной простой причине: моя дочь уже обручена.
- Обручена! - воскликнул Ги, схватившись за сердце.
- Вот именно, и с юношей, которого она обожает. Думаю, этого объяснения достаточно? Бледный как полотно Ги встал:
- Соблаговолите извинить меня, месье. Ты не возражаешь, отец?
И он пошатываясь вышел из кабинета, оставив обоих отцов-врагов с глазу на глаз. Гастон пускал колечки своей сигарой, а Паскаль Танней барабанил пальцами по ручке кресла. Тишина сгущалась, вставая стеной между ними. Паскаль Танней спросил:
- Так анонимное письмо - это ваших рук дело? Гастон кивнул.
- И зачем же вы разбили сердца детей?
- Именно затем, чтобы избежать сцен, подобных сегодняшней. Признаю, что я своей цели не добился.
- Ясно, что сына надо куда-нибудь на время услать. Скажем, небольшое путешествие за границу...
- Отличная мысль.
- И все же! Никогда бы не подумал, что вы и хозяин игорного дома...
- А я никогда бы в жизни не подумал, что человек консервативных убеждений, женатый, глава семейства, способен забавляться с девочками.
Танней отшатнулся:
- Месье! Вы не отдаете себе отчета в своих словах! Убедительно прошу взять их обратно! Гастон не удержался и подмигнул:
- Она блондинка, по имени Жильда. Объем груди - девяносто восемь, талия - пятьдесят шесть, бедра - девяносто пять, рост - метр семьдесят два босиком. Специализируется...
- Хм. Чего вы добиваетесь?
- Ничего. Но если узнает мадам Танней... Уверен, что она огорчится. А уж если об этой маленькой тайне пронюхает какая-нибудь газетенка, то вы сами представляете, какие будут последствия.
Тайней агрессивно вскинул подбородок:
- Вы шантажист, месье!
На Гастона сразу же нахлынули неприятные воспоминания. Он покачал головой:
- Ни в коем случае. Ненавижу шантаж в любой форме Речь идет о сделке. Ваше молчание - за мое.
- Даю вам слово. Впрочем, у меня безвыходное положение.
- И ещё вдобавок - твердое обещание немедленно избавить меня от вашего сына. Я не хочу больше, чтобы он увивался вокруг моей дочери. Особенно учитывая пример отца
Уязвленный папаша потупился. Еле слышным голосом он обещал
- Сегодня же вечером он уедет за границу.
- И наконец, - продолжал шляпник, - надеюсь, что вы останетесь моим клиентом как в отношении головных уборов, так и... в остальном. Я в вашем распоряжении, дорогой месье. Вы можете рассчитывать на мою полную лояльность и не бойтесь ею злоупотребить.
- Месье, вы достойный светский человек.
- Такой же, как и вы. В следующую пятницу мы организуем небольшой сеанс в Гурней-сюр-Марн. Ваше присутствие доставило бы нам удовольствие...
Почтенный Тайней проконсультировался со своей записной книжкой - не занят ли он в этот день.
- Да, - ответил он, - это вполне возможно. В прошлый раз я замечательно провел вечер.
- О! Эта Жильда очаровательна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40