- О! Неужели вы меня так запросто выбросите в открытом поле, вдали от всего! Я простужусь, и моя смерть будет на вашей совести! К тому же одна я боюсь! Ну будьте так добры, отвезите меня обратно в Булонский лес, заклинаю вас! Я уже переболела этой зимой азиатским гриппом, и мои легкие так слабы...
Она с надрывом закашлялась. Фредди повернулся к шефу:
- Можно было бы подбросить по пути... Он настороженно ждал поддержки со стороны сообщников.
- Ну, что молчите? Ведь все равно по дороге...
- Я за, - сказал один.
- И я, - добавил другой.
Не говоря ни слова, Бремез выжал сцепление и взял курс на Булонский лес.
Успокоившись, рыжеволосая осушила слезы и снова принялась причитать. Выяснилось, что в восемнадцать лет её бросил подлый соблазнитель, надругавшийся над её наивностью, что родители - богатые буржуа - выгнали её из дому, что в Париже её, беременную, никто не брал на работу. После рождения сына она думала заново обустроить жизнь с честным человеком, но он оказался отъявленным негодяем и вынудил её пойти на панель. Луи - так звали её сутенера - сейчас сидит в тюрьме, а хозяйка дома грозит выкинуть её на улицу.
- Если до завтра я не раздобуду двадцать тысяч франков, мне останется лишь утопиться вместе с малышкой Жераром!
Ее рыдания удвоились. "Бьюик" остановился на опушке Булонского леса. Прежде чем отпустить безутешную Кармен, крутые ребята сбросились, собрав для неё двадцать тысяч спасительных франков. Взволнованная Кармен покинула их, добившись обещания, что если им захочется позабавиться, то они обратятся только к ней. Звук её каблучков скоро стих в ночи.
Крутые парни долго сморкались, пока их шеф не сказал:
- Это все не то, и пока что время потрачено зря! Насколько я понимаю, мы пошли на дело не ради того, чтобы подбивать дневной баланс! И вот двадцати кусков как не бывало! Ну до чего же мы умные! Всем от меня поздравления!
- Послушай, - сказал Фредди, - не стоит трогать этих девиц. У них ни гроша за душой. Грабануть хорошую лавчонку - вот это да! К тому же все торговцы - ворюги!
По ходу речи он нажал на спусковой крючок пистолета. Выскочила верхняя планка, обнажив сигареты. Бандиты закурили. Шеф, обдумав предложение Фредди, заявил:
- Возвращаться ни с чем нельзя. Согласен на лавку. Пойдет?
Все дружно одобрили, и машина снова двинулась в путь. Требовалась лавчонка, стоявшая на отшибе, предпочтительно в плохо освещенном квартале. Мнения разделились, но после непродолжительной дискуссии все сошлись на том, что лучше всего подходит итальянский продовольственный магазин, достоинством которого было отсутствие железной решетки и удобное расположение в достаточном удалении от комиссариата полиции. Вскоре "бьюик" доставил их к цели в темную и пустынную, как по заказу, улочку. Друзья-приятели прикончили виски и распределили обязанности. Шеф, которому принадлежала машина, решил, что он останется за рулем в полной боевой готовности для того, чтобы в случае малейшей опасности мгновенно сорваться с места. После этого он потерял интерес к обсуждению вопроса.
- Я буду стоять на стреме, - предложил подельник номер один. - Как свистну - бегите!
Напарник номер два и Фредди переглянулись в царившей в машине темноте. Честь кражи со взломом выпадала на их долю, и они с волнением восприняли это проявление доверия со стороны товарищей. Фредди запрокинул было бутылку, но оттуда не вылилось ни капли. Тогда он крепко сжал пистолет и решительно заявил:
- Вперед! Лде отмычка?
- Вот она!
Они вышли из машины вместе с дозорным, который тут же забился в тихое незаметное место на почтительном расстоянии от магазина. Свет от далекого уличного фонаря холодно поблескивал цветом морской волны в витрине магазина. Зловеще отразились в ней и бледные, напряженные лица обоих крутых парней. Сообщник Фредди сунул отмычку в замок. Наверняка было плохо видно, потому что он повторял свой жест снова и снова, противно позвякивая при этом связкой. Наконец он нащупал замочную скважину, повозился некоторое время, и ключ нехотя повернулся.
- Готово, - прошептал Номер Два, отступая от двери. Фредди решительно толкнул её. Хрустально зазвенели потревоженные стеклянные подвески. Лоб Фредди покрылся испариной, он грубо выругался, но вошел. За ним потянулся и приятель. Из предосторожности Фредди прикрыл дверь, предусмотрительно нейтрализовав завернутой в платок рукой висюльки.
В лавке стоял взбадривающий запах салата "Ницца", сыра проволоне и салями. На добрую секунду дыхание у взломщиков перехватило.
- Где касса?
- Наверняка в глубине. Дай-ка зажигалку.
Ее трепетное пламя высветило груды съестного: связки колбас, гроздья обвитых ленточками бутылок, горы сыров, сталактиты окороков, сложенные горкой пиццы, залежи спагетти, нагромождение даров моря и небоскребы из консервов.
За этими монбланами припасов виднелась через проход касса со счетным устройством, которое после тяжких дневных нагрузок сейчас бездействовало. Пламя погасло. Раздался шепот:
- Давай, но без шума.
Они сделали не более двух шагов, как с ужасающим грохотом обрушилась пирамида консервных банок. Они замерли, готовые бесславно удрать, но, услышав лишь стук собственных сердец, вновь начали осторожно продвигаться вперед.
- В квартире пусто, никакого риска, - тихо сказал Фредди.
Именно в этот момент весь магазин залило ярким светом. В ночной рубашке возник сеньор Бенвенуто Сальвато-ре, пронзительно завопивший:
- Мама миа! Что такое сучессо в моей боттеге? А ну, виа отсюда, канальи, а то я рассержусь!
В минуту неотвратимой опасности Фредди вдруг обрел все свое хладнокровие, наставил на внушительное чрево торговца пистолет, с бравадой повел плечами и взвизгнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40