В зеркальце, через которое я все время наблюдал за движением сзади, — ехать пришлось очень осторожно: машина была перегружена, ведь нас было шестеро довольно плечистых мужчин, — я заметил, как нахмурился обладатель жабо. Не знаю, каково было другим, но этот наверняка понял, что попался на удочку и, конечно, не из-за их пьянки явился районный инспектор с машинами и мотоциклом.В отделении доставленных усадили в ряд перед столом дежурного — вся скамейка оказалась занятой. Один за другим, подходя к столу, они выкладывали содержимое своих карманов: зажигалки, сигареты, расчески, мелочь и другие пустяки. У кого же револьвер? Очередь щеголя-павлина еще не подошла, а мне надо было срочно отлучиться — согласовать с одним из коллег наши совместные действия по обезвреживанию взломщиков гаражей.Уладив свои дела, я возвратился и в коридоре столкнулся с Иваром.— Револьвера нет! — растерянно сказал он.— А вдруг это совсем не та группа? Что, если Лей Ненасытный действительно только мимоходом нанес визит? Кроме того, может…— Нет, это они! Из Московского района уже за ними прибыли. Их там знают. Самое ужасное — теперь я, кажется, знаю, где был револьвер. Тот, с брошью, обвел меня вокруг пальца. Ведь они по очереди брали свою одежду с вешалки в коридоре. Этот павлин тоже. Только он взял не свое пальто, а солдатский ватник с серым воротником из искусственного меха. Пальто осталось там, это я хорошо помню! Щегольское, длинное пальто с пуговицами-гербами. Револьвер лежал в кармане пальто, поэтому он и взял ватник.Атлет выглядел совсем растерянным, потому что сознавал свою вину. Я тоже — по крайней мере, частично. А если говорить откровенно, виновен я был всего лишь теоретически.— Старик запер дверь надежно! Ни за что больше не откроет.— Револьвер оставлять нельзя. Сотрудники из Московского района сейчас поедут с обыском, один из них уже помчался за списками украденных вещей.Теперь атлет совсем был не похож на того парня, который умеет только тщательно записывать, каким он выглядел в кабинете, где допрашивали главаря взломщиков гаражей.Я возвратился в свой кабинет и снова так зарылся в дела, что о происшествии совсем забыл, если бы мне не позвонили и не напомнили о нем. Тогда было очень много работы: Шефа только что перевели на высокий пост, и я практически остался один. Часть начатых дел начальство обещало распределить между моими коллегами, но, когда начали это делать, некоторые стали возражать, выдвигая разные, вполне обоснованные причины. Но начальство старалось быть последовательным; помощника мне не навязывали, а разрешили выбрать самому. Сделать правильный выбор очень важно — ведь помощник должен быть таким, на которого ты всегда можешь положиться как на самого себя.Зазвонил телефон.— Говорит Ивар Хинтенберг…— Слушаю вас… — ответил я приветливо. Приветливый тон по телефону еще никому не принес вреда. Я не знал, кто такой этот Ивар Хинтенберг, потому что тогда нас не познакомили.— И все же револьвер у этого щеголя был!— Надеюсь, говоря так, вы опираетесь не только на твердую уверенность, но и на факты. — Это я говорил уже без прежней любезности. Просто я не люблю переливать из пустого в порожнее, да еще в такое время, когда дел по горло. Как только он упомянул про револьвер, я, конечно, сразу понял, кто звенит.— В кармане пальто я, разумеется, уже ничего не обнаружил. Как только мы попали в квартиру, я обыскал пальто. Припрятал старик — это точно.— Тогда почему вы делаете такие смелые выводы?— Внутренний карман был в свежих масляных пятнах. Ведь револьвер старый, его часто приходится смазывать. Потом протирай сколько хочешь, но хоть капля, а все равно просочится и испачкает. Пятен много, есть даже на подкладке.— А что говорит девица?— Говорит, вообще не знает, чье это пальто. Ее это, видите ли, не интересует. А щеголь на допросе отпирался отчаянно, но вдруг сознался: вместо пальто надел ватник потому, что на дворе было холодно. Деваться-то ему некуда — свидетелей, которые его видели в этом пальто, отыщется немало. Понимает, сволочь! Если выяснится, что револьвером угрожал именно он, то подмена пальто ватником и масляные пятна в кармане имеют известное значение.— Может, у щеголя в кармане было что-нибудь другое, может, он спрятал оружие перед тем, как войти в дом, может…— И вы мне талдычите то же. А я на сто процентов уверен, что револьвер припрятал старик. Это тот еще тип! Я знаю, мне удалось поговорить с ним без свидетелей. Он нам всем перегрыз бы горло, если б только мог!— Какое у вас служебное звание?— Лейтенант.— И как давно вы работаете в уголовном розыске?— Скоро два месяца.Когда я зашел к Шефу, он показался мне раздраженным — все не мог привыкнуть к своим новым обязанностям. Проще говоря — он тогда еще не разобрался в том, что входит в его обязанности, и это его бесило!— Что ты цепляешься к словам? — сердито спросил он. — Конечно цепляешься! Ты же понимаешь, что помощника мы разрешаем тебе выбрать в пределах управления, а не бог весть откуда.— Как это бог весть откуда?— Надеюсь, ты хоть его хорошо знаешь.— Не знаю, а чувствую. Он только недавно начал работать, поэтому никто о его переводе не заплачет.— Обещать ничего не могу, но поговорю. Только при условии, что потом не будешь меня донимать жалобами: я поторопился, я то, я се, ты был прав… Как фамилия? Хин-тен-берг, — Шеф записал по слогам. — Ивар Хин-тен-берг.И вот уже четвертый год каждое утро в девять часов Ивар протискивает свое атлетическое туловище в щель между письменным столом и спинкой стула, напротив меня. Пока о выборе помощника мне не пришлось пожалеть ни разу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80