* * *
Дома нас ждал Марк, мрачный и злой.
- Она оказалась еще хуже, чем я думал, - сообщил он и посмотрел на меня, словно прокурор, как будто это я уговорила его пообщаться с Софочкой. - Ладно, трещит без умолку - к этому я был морально готов. Хуже, что иногда она прерывает треск и начинает пытать. Святая инквизиция ей в подметки не годится. Не скрежещи зубами, Варвара. К тебе она приставать не будет. Я сделал для этого все возможное. Сказал, что пришел к ней тайком ото всех, и настоятельно просил тебе не проговориться. Она уверяла, что у нее не будет такой возможности, поскольку ты ее почему-то избегаешь.
- А как ты мотивировал свою закулисную дипломатию?
- Сказал, что у тебя неприятности, но какие - неизвестно, потому что ты упрямо отказываешься о них говорить. Спросил, не интересовался ли кто-нибудь тобой в последнее время. Не замечала ли она, что около тебя крутятся незнакомые подозрительные личности?
- Белоусову она наверняка к таковым не относит.
- Да, но я показал Софочке ее фотографию. Объяснил, что в последнее время часто натыкаюсь на эту даму в твоем подъезде, а когда увидел у тебя ее фото и спросил, кто она такая, ты отказалась отвечать.
- И что на это сказала Софочка?
Марк изобразил на лице нечто слащавое до тошноты, всплеснул руками и заговорил противным тоненьким голоском:
- Ой, да это же Леночка! Моя хорошая знакомая. Они с Варварой учились в одном классе. Но не сомневайтесь: Леночка к ее неприятностям отношения не имеет. Здесь она бывает, потому что ходит ко мне в гости. А что Варвара про нее ничего не говорит, так это же Варвара! Из нее разве когда слово вытянешь? Скрытничает все чего-то, скрытничает... - Марк убрал патоку с лица и заговорил нормально: - Я спросил, давно ли Софочка познакомилась с Белоусовой. Лет пять назад, сказала. Разговорились в очереди в парикмахерской. Дальше цитирую: "Не помню уж, почему я упомянула Варвару. Лена сказала, что у них в классе тоже училась Варвара с похожим характером. Стали уточнять, какие глаза, какие волосы, и выяснили, что все совпадает точь-в-точь. Ну, пригласила я ее к себе. Зайдете, говорю, со старой подругой повидаетесь. Да мы, говорит, особо не дружили. Варвара, говорит, наверное, и не узнает меня при встрече. Но все-таки зашла ко мне. Не из-за Варвары, конечно, ей мой свитерок приглянулся, и я выкройку пообещала. Ну, заодно посидели, поболтали, кофейку попили. Потом Леночка снова зашла, вернула выкройку, свои принесла показать. Так мы и подружились. Она очень милая женщина".
Я фыркнула.
- Милая! А ты не полюбопытствовал, что они обсуждают, когда эта милая женщина к ней заглядывает? Бьюсь об заклад: выкройки в их разговорах занимают последнее место.
- Нет уж, бейся без меня, - ответил Марк. - После общения с Софочкой я почти уверен, что Белоусова сблизилась с ней намеренно, ради тебя. Какой нормальный человек будет болтать с этой мымрой по душам ради собственного удовольствия? Но ей я, конечно, не стал этого говорить. И о чем они болтают, не спрашивал. Если о тебе, она бы все равно не призналась.
- Тогда чего же ты в результате добился? - спросила я. - Кроме мании убийства, конечно.
К моему удивлению, Марк, вместо того чтобы повесить голову, снисходительно улыбнулся.
- Что, неужели выяснил что-нибудь важное? Тогда хорош голову морочить! Колись живо!
- Помнишь, я ее спросил о подозрительных незнакомцах, вертевшихся вокруг? И для достоверности поинтересовался, не заметила ли она в последнее время чего-нибудь необычного. Оказалось, заметила. Сначала Софочка, выпучив глаза, поведала мне о визите Санина. Он пришел через день после нашего отъезда. Тоже спрашивал, не появились ли в твоем окружении новые лица. А дня три спустя Софочка услышала, как кто-то ковыряется ключом в твоем замке. В "глазок" ей было не видно кто, а выйти на лестницу она побоялась, памятуя о сотрясении мозга в прошлом году. Но терпения ей не занимать, и она осталась караулить у "глазка", надеясь, что неведомый гость скоро выйдет, и она успеет его рассмотреть. И действительно, минут через двадцать дверь открылась, и на лестницу вышел мужчина с длинным свертком под мышкой. Как раз в ту минуту, когда он попал в Софочкино поле зрения, с лестницы на площадку ступил другой мужчина. Его Софочка прежде не видела.
- А первого? - хором спросили мы с Лешей.
- Первый уже заходил к Варваре. В конце апреля. Высокий, крупный, темноволосый, с дорогим портфелем.
- Анненский! - догадалась я. - Пришел воровать мою картину.
- Так вот, увидев друг друга, оба остолбенели и, как показалось Софочке, испугались. Потом первый, со свертком, шагнул вперед, вгляделся в лицо второго и изумленно спросил: "Вы?.." Второй взял его за рукав и предложил объясниться в более подходящем месте.
- Ты показал Софочке портрет Виктора?
- А ты как думаешь?
- Он?
- Ну, на сто процентов она не уверена - лицо второго было в тени. Но на девяносто - пожалуй. Вы понимаете, что из этого следует?
- Анненский не был сообщником Синей Бороды, - сообразила я. - Он трепался о своих клиентках без всякой задней мысли. А увидев Виктора в подъезде одной из них, догадался, что тот использует его сведения в каких-то неблаговидных целях.
- Точно. И сразу стал опасен для Виктора. Правда, у Анненского и у самого было рыльце в пушку, поэтому он не бросился бы немедленно разоблачать негодяя, но, если бы до него дошел слух о погибших клиентках...
Закончить мысль Марку помешал приход Генриха.
- Это не она, - сообщил он, сунув голову в гостиную и пошел переобуваться.
- Как не она? - ахнула я.
- Что не она? - не понял Леша.
- Ты уверен? - спросил Марк.
Генрих снова возник в гостиной, на этот раз целиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96