Я временами испытывала настоятельную потребность тебя придушить. Сначала - когда ты рассказала мне о своем скандале с Мироном, потом - когда ты начала твердить, что убийство Мирона может быть случайностью, а истинная жертва - Нина. В один из таких моментов острой тяги к убийству я вдруг подумала, что если поддамся искушению, то следователь попросит нас припомнить все твои слова и, опираясь на них, возможно, меня вычислит. Следующий шаг в рассуждениях напрашивался сам собой. Если убить кого-то, чьи утверждения прямо противоположны твоим, то следствие пойдет ложным путем. Но убивать ни в чем не повинного человека все-таки нехорошо, поэтому я решила ограничиться неудачными покушениями. Марка я выбрала только потому, что он призывал искать мотивы убийства Мирона.
- И как ты ухитрилась спихнуть на Марка ту каменюгу? У тебя же орудий труда не было.
- Накануне, когда я подлила отравы в кружку с чаем, мне бросилось в глаза, что топоры у вас лежат не на виду, а почти у самой тропинки. Когда мы с Владиком спустились вниз, я предложила ему искупаться, а потом хватилась заколки, которую якобы обронила где-то у вас. Владик уже залез в воду. Я крикнула ему, что хочу сбегать поискать пропажу. Наверху я быстро подкопала камень и подперла его другим, плоским, который прихватила с берега. На следующий день мне оставалось только дождаться, когда Марк пойдет к морю, вытащить подпорку и столкнуть камень. Тут-то все просто. Лучше скажи мне, почему вы ни словом не обмолвились следователю о покушениях? Я старалась, пыжилась, а на ход следствия никак не повлияла.
- Мы решили, что эти покушения выглядят подозрительно. Белов мог вцепиться в Марка. Убийца, создающий иллюзию охоты на себя, - классический прием детективной литературы.
- Понятно. Жаль, что я об этом не подумала...
- А сами-то вы почему промолчали?
- Я не хотела привлекать к себе внимания. А Владик с Ярославом предполагали, что у кого-то из вас такие дурацкие шутки, и ни к чему следователя на всякую чепуху отвлекать. Я утолила твою жажду знаний, Варвара? Тогда - твоя очередь. Как вы на меня вышли?
Я обстоятельно изложила Татьяне ход наших рассуждений.
- Но уверенности у нас все равно не было, - сказала я в заключение. Адюльтер - слишком несолидная причина для убийства, да и как-то не к лицу тебе пошлый блуд. А если речь идет о грехах молодости, то проще объясниться с мужем, чем народ пачками на тот свет отправлять.
- Да, опасные вы люди. Смотри-ка, мотива не знали, а преступника вычислили и картину преступления почти целиком восстановили... И что вы будете делать теперь, когда получили подтверждение?
- Не знаю. Наверное, поедем догуливать отпуск в другое место. Здесь что-то чересчур жарко.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Что вы намерены делать с той правдой, которую раскопали?
- Мы? Делать? Да мы все поголовно питаем неодолимое отвращение ко всякого рода активной деятельности. Видно, печень пошаливает, если верить Джерому. Ты, как врач, что по этому поводу думаешь?
- Я думаю, что никогда не смогу разобраться в вашем устройстве. Взять, к примеру, тебя. Насколько я поняла, вы с Ниной когда-то дружили. Пусть это было давно, пусть с тех пор отношения у вас испортились, но должны же у тебя остаться добрые воспоминания о той поре и хоть какие-то теплые чувства к бывшей подруге? Кто ты - человек или механический шут, мешочек с дурацким смехом? Ты сидишь рядом с убийцей некогда дорогого тебе человека и даже после моего признания продолжаешь паясничать...
"Знала бы ты, гадюка, чего мне это стоит", - подумала я, а вслух сказала:
- Что же, по-твоему, я должна делать? Рвать на себе или на тебе волосы? Нинку этим не вернешь. Бороться за торжество справедливости? Кому станет легче, если ты окажешься за решеткой? Нинкиным родным и близким это слез не осушит, а жизнь Славки и твоих родителей будет изуродована. В конце концов, как сказал поэт: "жизнь - синоним небытия и нарушенья правил". Вот мы их и нарушаем - ты и я, каждая по-своему. Так что, чем предъявлять мне претензии, лучше в зеркало посмотри.
Татьяна невесело усмехнулась:
- Да, пожалуй, я несколько забылась. Морализаторствующий убийца - это, наверное, выглядит смешно. Мне изменило чувство меры. Надо полагать, от растерянности. Я не могу себе представить, что ты и твои друзья, обладая такой страшной тайной, будете жить как ни в чем не бывало. Это противоестественно. Но даже если вы абсолютно ничего не станете предпринимать, все равно от вас будет исходить постоянная угроза. Ума не приложу, как я с этим справлюсь...
- Да, забыла тебя предупредить. Если кто-то из моих друзей нечаянно поскользнется и сломает себе шею или Славка вдруг отравится грибочками, я, скрипя зубами, преодолею природную лень и избавлю тебя от всех скорбей и проблем. Очистки совести ради. А пока живи, наслаждайся семейным счастьем.
Черные глаза Татьяны полыхнули огнем.
- Может быть, мне все-таки тебя придушить?
- Не выйдет. - Я махнула рукой в сторону Леши, растекшегося аморфной лужицей на солнцепеке метрах в двухстах от нас. - Я под охраной. А твой modus operandi исключает шумные потасовки и наличие свидетелей. И потом, если речь идет о честной схватке, я бы не поставила на тебя и фартинга. Тем более что у меня его нет.
Татьяна встала, отряхнула светлые слаксы.
- Прощай, Варвара. - Она смерила меня надменным взглядом и пообещала саркастически: - Твой яркий образ никогда не изгладится из моей памяти.
- Знакомые слова. Где-то я их уже слышала...
Глава 27
Заморенный Леша, дойдя до моего временного пристанища, посмотрел на меня с укором.
- Сам нарвался, - упредила я его жалобы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84