Даже его неумение врать всегда воспринимала как данность, пусть неприятную, но вполне терпимую. Однако в эту минуту я была весьма близка к тому, чтобы заорать на него.
- Леша, я когда-нибудь донимала тебя по пустякам?
- Нет, - признал он по размышлении.
- Дело очень серьезное. Напряги всю свою волю и постарайся убедить начальство в необходимости своего отъезда.
- Не могу, - повторил он, как попугай.
Я испустила протяжный стон и вцепилась себе в волосы. Если мне не удастся вытащить этого правдолюбца из Москвы, капитан Селезнев в два счета расстроит мой замысел и устроит нам настоящий ад. Не говоря уж о том, что Машенька... нет, об этом лучше не думать. Я чуть было не пустила слезу, но тут меня осенило.
- Леша, а что будет, если ты смоешься без предупреждения? Тебя уволят?
- Не знаю... Нет, вряд ли. У нас сейчас полотдела приходит на работу раз в неделю.
Леша работает в научно-исследовательском институте, где зарплата лишь ненамного превосходит стоимость проездного билета.
- Так какого же черта ты... - Я едва не выматерилась. - Что же ты раньше не сказал? Все, через час встречаемся на Кунцевской. Садись в первый вагон от центра и выходи налево. Я подъеду на "Запорожце", - и швырнула трубку, не дожидаясь ответа.
Какими бы недостатками ни обладал Леша, его достоинства искупают все. Их перечень слишком долог, чтобы приводить его полностью, посему ограничусь упоминанием лишь двух: Леша отличается редкостной исполнительностью и пунктуальностью. Когда я подъехала к месту встречи, он уже переминался с ноги на ногу под расписанием какого-то автобуса (совершенно ему ненужного). Услышав мой сигнал, Леша неохотно прервал любимое занятие и влез в "Запорожец".
- Ну, что стряслось?
Я подробно пересказала ему разговор с Сержем. Леша внимательно выслушал меня и, когда я закончила рассказ, долго молчал.
- Вообще-то этого следовало ожидать, - изрек он в конце концов. - С нашим-то везением...
- Мефодию не повезло еще больше. Как ты думаешь, мог он покончить с собой?
- Навряд ли.
- Почему? Смотри, последние десять лет он только и делал, что мыкался по чужим углам. Работы нет, денег нет, семьи нет. Куда ни кинь - всюду клин. Может, ему все надоело...
- И он отправился на вечеринку, чтобы напиться там яду?
- А почему нет? Мефодий, как известно, был довольно злопамятен. Из всех присутствующих, пожалуй, лишь Генрих да Лёнич ухитрились ничем его не обидеть. Может статься, он хотел таким образом вызвать у нас угрызения совести.
- И испортить жизнь Генриху, который ни в чем перед ним не провинился?
- Ну, снявши голову, по волосам не плачут.
- Нет. - Леша покачал головой. - Не верится мне в самоубийство Мефодия. Ты вспомни, как он вел себя в пятницу.
- А как он себя вел? Сидел в углу, надувшись как мышь на крупу, смотрел на нас волком и помалкивал.
- Это сначала. А потом, когда напился, стал кричать, что все мы - нули без палочек и когда-нибудь еще будем ему завидовать.
- Ну, это чистой воды пьяный кураж. Мефодий давно грозился родить свои гениальные программы, огрести миллионы и заткнуть за пояс Билла Гейтса. Возможно, до него наконец-то дошло, что, упулившись в телевизор и играя в игрушки, мировой славы не стяжать. Тут-то он и понял, что ничего, кроме воздушных замков, создать не в состоянии.
Леша вытянул губы в трубочку, повращал глазами и снова покачал головой.
- Мефодий никогда не мог оценить себя трезво. У тебя не появлялось ощущения, что он остановился в развитии на уровне пяти лет?
- Появлялось, и не раз. Страшный эгоцентрик, по-детски доверчив, обидчив и несамостоятелен - чем не портрет пятилетнего чада? Ну и что с того?
- Обидчивость и доверчивость - это не главное. Мефодий, как ребенок, жил в наполовину придуманном мире и там же укрывался от всех неприятностей. Такие типы к суициду не склонны.
Лешины утверждения всегда верны - это аксиома, проверенная практикой. Его домыслы, предположения, догадки и умозаключения могут быть ошибочными или даже смехотворными, но утверждения - никогда. Я немедленно отмела в сторону предположение о самоубийстве и переключилась на вторую, еще более неприятную версию. Леша, видя мою задумчивость, с разговорами ко мне не приставал, благодаря чему я получила возможность предаваться размышлениям всю дорогу до дачи, не считая тех нескольких минут, когда мы остановились, чтобы заправить машину, купить продуктов и автомобильную эмаль.
Суть моих умственных упражнений была проста - перебрать в памяти гостей Генриха и найти самую подходящую кандидатуру на роль убийцы. Начала я с того, что отбросила себя, потом по некотором размышлении - Лешу, Генриха, Марка и Прошку. Соображения, которыми я при этом руководствовалась, лежат на поверхности: во-первых, мои друзья не могут быть убийцами, во-вторых, ни один из них никогда не стал бы убивать в квартире Генриха. Возможно, на чей-то взгляд, эти доводы звучат недостаточно убедительно, но меня они удовлетворили полностью. Исключив нашу славную пятерку, я ловко сузила круг подозреваемых до четырех человек.
Леня Великович, Серега Архангельский, Игорь Мищенко и Глеб Безуглов - кто же из них? Я вызвала в памяти их лица, припомнила походку, характерные жесты, словечки, манеру разговаривать.
Всех четверых когда-то на протяжении пяти лет я видела почти ежедневно мы весело болтали и обсуждали серьезные проблемы, сплетничали и ругались, одалживали друг другу деньги и конспекты, состязались в остроумии, устраивали розыгрыши, сводили счеты, смеялись, дулись, уважали, презирали, бросались друг к другу в объятия или отворачивались при встрече - словом, жили обычной студенческой жизнью, полной и разнообразной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82