Я - нет. Если сомневаешься, сходи посмотри на них сам.
- Обязательно схожу. Но не потому что сомневаюсь. Я согласен с тобой: честным труженикам советского образца вряд ли придет в голову заказать убийство сына ради денег. Разве что последствия перестройки сказались на их психике самым плачевным образом. В общем, мотив наследства можно отложить на самый черный день. Но тогда возникает другое естественное предположение: причина нападения на Сарычева кроется в его загадочном прошлом. Неужели тебе не удалось найти никого, кто общался бы с ним в промежутке с восемьдесят второго по девяносто седьмой год?
Халецкий покачал головой.
- Никого. А я искал. Беседовал с одноклассниками Сарычева, оставшимися жить в родительских гнездах, взял список студентов МЭИ, учившихся в одной группе с Аркадием, разыскал их по телефону. Но все, с кем я успел поговорить, твердили, что Сарычев никогда не водил с ними дружбу и, честно говоря, они с трудом вспоминают, кто это такой. Только один мужик - бывший староста группы дал Аркаше вполне внятную характеристику: "Недалекий, хитрый, жадный, высокомерный индивидуалист, лишенный каких бы то ни было идеалов". Ты бы хотел иметь такого другом? Вот то-то и оно. Но заметь, чем бы ни занимался Сарычев в прошлом, в поле зрения нашего ведомства он ни разу не попадал. В отличие от своего телохранителя.
Селезнев навострил уши.
- А что телохранитель?
- Ничего страшного, расслабься, - поспешил успокоить его Халецкий. Он помолчал и неожиданно взмолился: - Слушай, Федор Михалыч, я тебе все как на духу расскажу, только дай мне сначала чего-нибудь пожрать, а то в кишках будто волынка играет!
- Что же ты сразу не сказал? - упрекнул его Дон. - Подождешь минут десять? Я сгоняю в ночной супермаркет.
- К черту буржуев с их супермаркетами! У тебя вермишель найдется? Ну и отлично! Сварим ее, накрошим туда этот престарелый кусок сыра, посыплем специями и слопаем за милую душу. Небось, выйдет не хуже, чем ихняя гнусная мороженая пицца. Давай сюда кастрюлю и вермишель!
Голодный Халецкий оттеснил хозяина от плиты и взялся стряпать. Поставив кастрюлю с водой на огонь, он не без труда отыскал в кухонном шкафчике старую терку и принялся ожесточенно возить по ней сыром.
- Тупая, с-собака! Ну ничего, и не таких обламывали, - бормотал он себе под нос, не прекращая физических упражнений.
- А ты не можешь одновременно тереть сыр и рассказывать? - осторожно спросил Дон.
- Нет. Стряпня - дело тонкое. Она, брат, требует внимания и сосредоточенности. Это тебе не раскрытие убийств. Да ты посиди, отдохни. Через пять минут я буду в полном распоряжении господина капитана.
Селезнев смирился. На его счастье, вермишель была быстроразваривающейся. Не прошло и десяти минут, как кастрюля с горячим неаппетитным месивом перекочевала с плиты на стол. Халецкий гордо отверг тарелки, сунул Дону в руку столовую ложку и навалился на еду.
- Ты ешь, не стесняйся! - подбодрил он хозяина. - Она только с виду сопливая, а на вкус - вполне ничего. - Через некоторое время он отвалился от кастрюли, ласково похлопал себя по животу и объявил: - Ну-с, приступим. Тебе как рассказывать - с подробностями или только суть?
- Лучше с подробностями.
- Хорошо. Значит, так: телохранителя зовут Кузнецов Василий Русланович.
- Василий? - переспросил Селезнев.
- Ну да, а что тебя удивляет? Вполне нормальное имя. На мой взгляд, удивляться надо отчеству. Руслан Кузнецов звучит как-то чудновато, ты не находишь? А во всем виновата буйная фантазия беспутной мамаши Кузнецова. Это она изобрела имя для несуществующего папеньки. Девчонка произвела младенца на свет, едва сама вышла из младенческого возраста. Гулена, шалава, дуреха - так отзывается о ней родная мать, то бишь бабка Василия, Анна Степановна, которая и воспитала мальчика. А родительница Вера погибла по пьяной лавочке, когда парню исполнилось семь. Замерзла насмерть в двух шагах от дома. Впрочем, по словам почтенной Анны Степановны, воспитанием ребенка ее дочь никогда не занималась. Колоритная, скажу я тебе, старуха: семьдесят лет, а прямая, как жердь, голос - иерихонская труба, и матерится похлеще пьяного извозчика. Ну, последнее понятно. Бабушка всю жизнь проработала диспетчером на автобазе, а там нужна особая закваска.
Среди грубой шоферни и вырос маленький Вася. Бабушке ведь отпуск по уходу за ребенком не полагается, а беспутная маменька гуляла сутки напролет неизвестно где, вот Анне Степановне и приходилось брать малыша с собой на работу. Выросший среди народа мальчуган быстро овладел богатством родной речи и усвоил взрослые повадки, что естественным образом предопределило его будущность: с юных лет связался с дворовой шпаной. Приводы в детскую комнату милиции и воспитательные потуги тамошних макаренок плодов не принесли. В восемьдесят втором году пятнадцатилетнего Васю судили за грабеж. Он и двое его приятелей сбивали с подвыпивших прохожих ондатровые шапки. Учитывая нежный возраст преступника, Кузнецову дали год условно. Пока картинка складывается более менее стандартная, верно?
- Верно, - согласился Дон. - А что, дальше начнутся сюрпризы?
- А ты думал! Я, например, подобные кульбиты до сих пор встречал разве что в романах. После суда Кузнецова как подменили. Он устроился подсобным рабочим на стадион "Локомотив", поступил в вечернюю школу и сделался чуть ли не первым учеником. Анна Степановна не могла нарадоваться на внука - Вася бросил пить и курить, распростился с дворовой шпаной, перестал грубить, начал читать мудреные книжки и делать всю мужскую работу по дому.
- И что же было причиной этого чудесного преображения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96