— Женька! — пьяно взвизгнула Любаня, когда он бесшумным призраком появился на пороге кухни. Она, кажется, намеревалась броситься постояльцу на шею, но запуталась в ножках стола и табуретки, и распласталась в земном поклоне, что, впрочем, совершенно её не смутило. — К нам приехал, к нам при-е-эхал Евгений Петрович да-арагой!Однако столь радушный приём не произвёл на Эжена никакого впечатления. Если он и испытал какие-то чувства при виде компании, пирующей на кухне, то никак их не проявил. Разве что слегка приподнял правую бровь.— Эдик? — произнёс он с умеренно вопросительной интонацией, не обращая внимания на валявшуюся в его ногах хозяйку. — Ты ко мне? Тогда пойдём в комнату.Эдик не слишком уверенно встал из-за стола, следом за ним поднялась Надежда. Эжен перевёл на неё вопрошающий взгляд. По нему совершенно невозможно было определить, узнал ли он давешнюю посетительницу дантиста.— Это Надя, — представил её Эдик. — Она со мной.Эжен кивнул. На лице его по-прежнему ничего не отражалось. «Тоже мне, индеец Джо, чёртов! — подумала Надежда. — Чингачгук Большой Змей, Монтигомо Ястребиный Коготь, Виннету, сын Инчучуна. Надо же, как это я вчера не разглядела в нем черты монголоидных предков? Скуластая физиономия, антрацитовые треугольные глаза… Только волосы подкачали. Вместо смоляных кос или вороного конского хвоста — невыразительный куцый хаер мышастой масти».Он повёл их в комнату, открыл дверь. Надя едва не поперхнулась от немыслимого букета — застарелая табачная вонь, смешанная с запахом пыли, мокрой ржавчины подтекающих батарей и несвежего белья. Эжен щёлкнул выключателем, и их глазам открылась картина «Мерзость запустения». Сальные лохмотья обоев на стенах, паутина по углам, мутное оконное стекло в потёках и разводах, одежда, беспорядочно сваленная где попало. «И правда, логово, — подумала Надежда, судорожно цепляясь за Эдиков рукав. — Настоящее звериное логово». Эжен, словно прочитав её мысли, криво усмехнулся.— Прошу прощения за беспорядок, я не ждал гостей. — И закрыл за ними дверь. Потом сгрёб одежду с двух стульев и табуретки, швырнул охапку на диван и пригласил с оттенком иронии в голосе: — Садитесь, пожалуйста.Кажется, обстановка в комнате и Эдику подействовала на нервы. Во всяком случае, начал он с того, что показал краешек их с Надеждой страхового полиса.— Мы ненадолго. У нас сегодня ещё одна встреча. Не удивляйся, если сюда позвонят и попросят кого-нибудь из нас к телефону. Мы ждали тебя дольше, чем рассчитывали, и наш друг, возможно, уже нервничает.Понял Эжен, что это предупреждение, или нет, но на этот раз он и бровью не повёл. Сел к столу, достал из кармана красочную пачку табака, придвинул к себе машинку для скручивания папирос, стопку папиросной бумаги, свернул тонкую пахитоску, прикурил, затянулся, закрыл глаза и спросил без выражения:— Почему ты не пришёл на похороны? Я считал тебя другом Ирен.Надя посмотрела на Эдика и с удовольствием убедилась, что он протрезвел и взял себя в руки. А когда он вынул из кармана платок, неторопливо отряхнул стул и придвинул его Надежде со словами: «Присаживайся, дорогая», стало ясно, что предложенные Эженом вариант сценария и трактовка роли пришлись ему по душе. Эдик увидел достойного партнёра. Игра началась.— Возможно, мои слова покажутся тебе параноидальным бредом, Эжен, — сказал он скучающим тоном, так что не оставалось сомнений: ему абсолютно все равно, как будет воспринято его признание, — но я не пришёл на похороны, потому что боялся схлопотать пулю.Эжен открыл глаза и посмотрел на гостя не то чтобы с удивлением, а так, с интересом. Надежда едва сдержала улыбку. Эти двое стоили друг друга.Эдик закинул ногу на ногу и достал сигарету.— Не знаю, известно ли тебе, но в прошлую пятницу Ирен приезжала ко мне. Вечером, в конце рабочего дня. За два часа до своей гибели. — Он помолчал. — Видишь ли, дело в том, что она слышала, как произошло убийство. Да-да, то самое. Правда, Ирен не сразу поняла, что именно она слышала. А когда поняла, сопоставила все, что ей было известно, и пришла к выводу, что убил один из наших. Она не сказала мне кто. Не хотела подводить под монастырь человека, к которому хорошо относилась. Но убийца знал, что она вышла в холл буквально через минуту после того, как он закончил своё чёрное дело, и Ирен опасалась его… скажем так, неблагоразумного поведения. Поэтому она дала мне ниточку. На случай, если убийца не поверит в её умение держать язык за зубами и предпримет свои шаги. К стыду своему, я долго не мог разгадать её загадку. Похоже, моё тугомыслие стоило жизни несчастному Мыколе, который имел неосторожность сунуть нос не в своё дело — он подслушал наш с Ирен разговор. После его исчезновения я решил не дразнить гусей и спрятался. Потом ещё много чего произошло, но главное — сегодня ночью я наконец нашёл разгадку. Я вычислил убийцу, Эжен. Это ты.На этот раз Виннету все-таки проняло. На его лице явственно отобразилось изумление. Целую секунду он взирал на Эдика, точно на пляшущего лилового крокодила. Потом скуластая физиономия снова обратилась в камень.— Значит, неправильно вычислил, Эдик. Придётся тебе поломать голову ещё.— Брось, Эжен, тебе не отвертеться. Не мог ты убить — раз, два, три… — четырех человек и не оставить следов. Милиция без труда установит, какую угрозу представлял для тебя тот криминального вида бугай, выяснит, что у тебя ни в одном из четырех случаев нет алиби…— Очень хорошо, что ты заговорил об алиби, Эдик. Вообще-то в вечернее и ночное время суток с алиби у меня напряжённо, местные алкаши перестают вязать лыко задолго до моего возвращения с работы, а другого общества у меня здесь нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105