Да, понимаю, время сейчас такое, творческие люди вынуждены выживать. Раз менеджер, так менеджер. Вполне достойная профессия, популярная. (А может, ей просто параллельно?) Она, мол, сама пока не представляет, чем займется после Универа. Экономисты, конечно, сейчас нужны, но все теплые места заняты, попробуй пробейся без связей.
Ухаживания продолжались, а конкуренты дышали в спину. И чтобы выиграть марафон, одними подарками было уже не обойтись. У соперников тоже подарки. Дорогие подарки. А чем можно покорить сердце прекрасной дамы помимо материальных благ? Только еще большими материальными благами. А если их нет? Тогда подвиг! В ее честь! На крайняк – благородный поступок. Чтобы поняла – вот он, храбрый рыцарь на белом коньке, единственный, готовый на все, даже на совместное проживание с тещей!..
Коляныч лихорадочно искал момент для подвига, прокручивая в воспаленной голове вариант за вариантом (спасение любимой из горящего дома, извлечение из проруби, защита от шайки хулиганов или своры голодных собак, черевички с ноги первой леди страны и т. д. и т. п.). Но проруби на пути любимой женщины, увы, пока не подворачивалось (не сезон!), да и псиной своры тоже…
Татьяна жила-была с матерью и бабушкой в трехкомнатной квартире на Юго-Западе, в спальном районе. Мать преподавала английский в техникуме и подрабатывала репетиторством. С отцом последняя давным-давно развелась по политическим мотивам – тот оставался каменным коммунистом, а мать примкнула к демократам-перестройщикам. Денег на удовольствия и маленькие житейские радости не хватало, поэтому Татьяна совмещала учебу с работой в небольшой галантерейной лавке. Продавала французский парфюм польского происхождения.
Коля мечтал и верил не напрасно. Повод для подвига вскоре представился. Хотя язык не повернется сказать, что был он прекрасен.
Как-то хмурым осенним вечером, когда тяжелые свинцовые тучи задевали телеантенны на крышах хрущевок и силы зла выползали из Гримпенской трясины, мечтая нарушить действующее законодательство, Коляныч пригласил возлюбленную в арабский ресторан «Черный лаваш». Но едва Танюша сделала заказ – мясо безвинно убитого животного, в ее сумочке тревожно зарыдал пейджер.
– Мама просит срочно позвонить. Наверное, что-то случилось.
Мобильника у рыцаря пока не имелось, но он договорился с администратором, заплатив за звонок с городского телефона.
Татьяна вернулась из администраторского кабинета в тяжелом депрессивном настроении и за стол не присела.
– Коля, извини, я поехала.
– Что случилось, Танюш?
– Бабушку ограбили…
– Погоди, погоди. Как ограбили? Она же – бабушка.
Коля, естественно, разволновался и брякнул ерунду. Можно подумать, грабят только мужчин-миллионеров.
– В подъезде. Она со сберкассы шла, пенсию получала. Пенсию отобрали и. – Татьяна замолчала.
– Что?!.
– Серьги вырвали. Прямо по живому.
– Ого!.. Едем. Я с тобой. Не волнуйся…
Коля заплатил за несъеденное мясо, поймал попутную машину, и через полчаса они вбежали в приемный покой низкобюджетной социальной больницы. Мать сидела на лавочке, сжимая в руке мокрый платочек.
– Мама, это Коля. Коля, это мама. Анна Михайловна.
Знакомство с родителями. В уютной семейной обстановке.
– Очень приятно. Что случилось, Анна Михайловна?
– Мама пенсию получала. Я ей говорила: иди днем, пока светло, так нет. А эти от сберкассы, наверное, проследили. Вроде двое их было. Молодых. Один уже в подъезде ждал. Подонки. Когда зашла, сумку вырвали и серьги. Мама минут пятнадцать на полу лежала. Кричала, но никто не вышел. Кое-как поднялась, доковыляла до квартиры, «скорую» вызвала. А я как назло на репетиторстве была.
– Она их запомнила?
– Да какое там. Она же видит плохо, а в подъезде еще и темно. С ног сбили. Ладно бы только сумочку вырвали. Там столько крови. Бедная мамочка.
Анна Михайловна заплакала. Татьяна тоже не удержалась. Коля пытался, как мог, успокоить женщин, но безуспешно. И тогда он стукнул в грудь кулаком и твердо заявил:
– Я найду этих уродов!!!
Эхо от гулкого удара достигло самых дальних палат больницы и даже разбудило от наркоза пациентов на операционных столах.
– Да как вы их найдете, Николай?
– По запаху. Козлиному.
Заверить-то заверил, но как сдержать обещание, не представлял совершенно. Джеймсу Бонду проще, он весь мир спасает. А найти в пятимиллионном муравейнике обидчиков конкретной старушенции – дело куда более сложное.
– В милицию звонили?
– Нет еще. Медсестра сказала, они телефонограмму в отделение отправят, оттуда уполномоченный приедет. Да толку-то.
– А серьги дорогие?
– Обычные, хоть и золотые. Старенькие. С зелеными камушками. Их бабушка очень любила, они ей от матери достались. Мать с ними всю блокаду проходила и даже на хлеб не сменяла.
Проводив Татьяну домой и еще раз заверив, что подонки не уйдут от возмездия, Коля вернулся домой и принялся составлять план поимки грабителей. Вот он, шанс! Вот она – долгожданная возможность для подвига!.. Все в твоих руках, как поет великая певица А. Варум. Найди их, Коляныч, и брось отрезанные уши к ногам любимой женщины! Ты сможешь! Твоя бритва остра, а рука тверда! Но надо торопиться. Конкуренты тоже попытаются принести уши, а то и бубенцы.
Составление плана, впрочем, закончилось после первого пункта: «Дождаться официальных результатов следствия». Негусто, но для начала сойдет. Лупа, пылившаяся в секретере, никаких идей не подкинула.
Результаты следствия оказались весьма удивительными и нестандартными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13