Наверное, он всегда остро переживал проблемы, возникавшие на его территории:
– Мы их регулярно проверяем, никаких нарушений…
Братья хотели подслушать разговор милиционеров, но улавливали только обрывки фраз, отчего на их лицах появилось одинаковое недоверчиво-настороженное выражение. Они производили впечатление людей, изрядно битых жизнью и привыкших во всем ждать подвоха. Сергей подумал, что разговаривать с ними будет тяжело. Если им есть, что скрывать, то придется немало повозиться, прежде чем услышишь откровенное признание.
– К приемному пункту нет ни малейших претензий, – успокоил Волгин начальника. – Мы здесь, собственно, случайно. Труп нашли, не криминальный, а в записной книжке – их телефоны, домашний и этот. Может, помогут опознать бедолагу?
– Давно это случилось?
– Да еще в апреле, все руки не доходили заняться как следует.
– Вы хотите к себе ехать? Могли бы и у нас устроиться, место найдем.
– Надо фотографии посмотреть, книжку полистать. Вы ж понимаете.
– Да-да, – начальник, несмотря на свою должность мало знакомый с розыскной работой, облегченно кивнул и поспешил успокоить «металлических» бизнесменов.
Поехали на двух машинах. Волгин взял младшего брата, а Кузенков подсел в «семерку» Валентина.
Когда пересекали границу районов, Сергей, глядя в зеркало, пытался фиксировать малейшие изменения мимики задержанных. Если причастны к трупу в «мерседесе», то должны отреагировать: побледнеть, вспотеть, переглянуться. Ничего не произошло, ни малейшей реакции на двух одинаковых физиономиях. Невиновны или путаются в географии?
– Сейчас куда, в РУВД? – спросил Кузенков.
– Нет, к тебе, в отделение.
Братьев определили по разным камерам. Они не роптали, отнеслись с пониманием и раньше, чем им было предложено, вывалили на стол содержимое карманов: бумажники, мобильник и пейджер, две связки ключей и два брелока автосигнализаций, документы.
Опера не заметили, как братья переглянулись.
Оказавшись в камере, Николай Перекатников встал около стеклянной двери и задумчиво наблюдал, как дежурный убирает в специальный шкафчик изъятые мелочи.
* * *
Последние приготовления заканчивались в квартире Казначея.
Он сбрил усы, укоротил челку и выкрасил волосы в черный цвет, чем полностью изменил свою внешность.
– Ты этим что, уже занимался? – с ноткой зависти спросил Семен.
С ним самим все обстояло сложнее. Стричь и брить было нечего. Поэкспериментировав с остатками краски, сделали ставку на милицейскую форму.
– Когда ты в форме, ни одна собака на твое лицо не смотрит, – поучал Казначей, копаясь в шкафу. – Все видят мента, а не человека. Главное – не встречаться ни с кем глазами, тогда точно ничего не запомнят. Да и чего ты боишься? Это мне трястись надо, я во всех картотеках есть, а тебя в этом городе ни одна собака не знает. Не дрейфь, проскочим! На, оденься пока, пообвыкни…
– Я думал, при увольнении ее отбирают, – удивился Семен.
– Кому это надо? Да и как проверить, сколько я сносил и выкинул, а сколько осталось? Ксиву с жетоном забрали, и хватит, – ухмыльнувшись, Казначей продемонстрировал изрядно потертую металлическую бляху, которую нашел на улице и решил прикарманить, узнав, что потерял ее милиционер из другого района. – Но у хорошего хозяина всегда есть запас.
Семену форма была тесновата, но Артем, приглядевшись, успокаивающе махнул рукой:
– Нормалек! Как будто в ней родился. Многие настоящие еще хуже выглядят.
Фролов прошелся, осваиваясь с незнакомой одеждой. Достал из кармана иголку для инъекций в пластмассовом колпачке, с присохшей окровавленной ваткой, удивился:
– Что это?
– А ты не знаешь? Тетке одной плохо стало, я укол делал.
Казначей не соврал: его знакомую так «ломало», что он сжалился и подарил половину «чека».
– Я и не знал, что ты умеешь.
– Верка разве не говорила, что я полтора год в медучилище оттарабанил?
– Выгнали?
– Сам ушел. Как говорится, не мое это призвание. Черт, кобура всего одна, вторую подарил кому-то…
На свои погоны Казначей воткнул звездочки лейтенанта, Фролову достались сержантские лычки.
– Жетон, стало быть, тоже твой. Ты у нас будешь постовым, а я – участковым. Надо папку найти, они все с папками таскаются…
Семен не испытывал никаких эмоций. Ни страха, ни ужаса от предстоящего. Может быть просто не верил, что дойдет до дела?
– Рацию бы раздобыть, – вздохнул Казначей. – Можно, конечно, у кого-нибудь в батальоне спросить, но лучше не рисковать. Ладно, будь здесь, я скоро вернусь.
– Куда ты?
– Звонить. Сам же просил!
Артем не стал блуждать и с ближайшего таксофона набрал «02». Чтобы изменить голос, накрыл микрофон носовым платком и бросил в рот несколько подушечек жвачки.
Ответили не скоро. Равнодушная девушка сняла трубку только после десятого гудка.
– Милиция.
– Алло! Слушайте внимательно…
– Вас не слышно, перезвоните.
Ошарашенный Артем долго смотрел на телефон.
«Может, это судьба?» – мелькнуло в голове.
Он затравленно оглянулся. Казалось, что местный отдел милиции уже поднят по тревоге а от главка летят в район машины с группой захвата.
Вокруг ничего не происходило. Люди спешили по своим делам, и никому до него не было дела.
Промокнув платком вспотевшее лицо, Казначей набрал номер.
– Вы меня слышите?
– Говорите.
– Вы должны были найти вчера на Придорожной улице голубой «мерседес» номер В б… – Артем осекся в последний момент: волнуясь, он едва не назвал госзнак своего «фиата». – Там, в багажнике, труп. Вы нашли его?
– Очень плохая связь, говорите громче. Какой номер?
– Не важно. Так вот, запомните: Брошкина убил Максим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81