Мы говорили очень тихо, а телевизор орал, будто резаный, но я все равно боялась, что Линкс нас услышит. Я заговорила еще тише: — А если он взбесится, то тут же меня убьет.
— Этого не случится, — успокоил меня Страйкер. — Ты не забыла про квалификационную подсказку?
— О, мне сразу стало легче, — съязвила я.
— Если мы хотим выиграть, нам нужно получить здесь преимущество. — Он кивнул на экран компьютера. — Необходимо узнать, как он отправил письмо. Оно может привести нас к нему.
— Если мы хотим выиграть, — возразила я, — мы должны играть. Я это могу. Я могу победить.
Я еще не проиграла и не собиралась проигрывать. Слишком высоки были ставки. И кстати, хотелось бы знать, каким таким способом Страйкер планирует найти нашего врага? Он ведь призрак. Нет, я была убеждена, что единственный мой шанс одержать верх — это играть.
— Я не предлагаю тебе отказаться от игры. Я только говорю, что ты должна использовать все преимущества, какие удастся получить. Ты не можешь позволить себе потерпеть поражение.
— Это точно, — сказала я. — Перезагрузиться не удастся. — И добавила, осознавая, что веду себя как истеричка: — Я понимаю. Все понимаю. Только…
Я замолчала.
— Что?
Я покачала головой и обхватила себя руками.
— Мел…— На сей раз его голос прозвучал мягче. — Что случилось?
Я закрыла глаза.
— Я боюсь, ясно? И мне это не нравится. Я поступила в колледж в шестнадцать. Я побеждала в математических олимпиадах, где мне приходилось стоять на сцене и решать уравнения в голове. Напряжение невероятное, но мне это безумно нравилось. И я ни капельки не боялась. А сейчас боюсь. Я умею играть в ИВП. Но что, если я не знаю, как играть в эту конкретную игру?
— Тогда давай поскорее покончим с ней. Давай найдем ублюдка. Доберемся до него первыми.
— А что, если на этом игра не закончится? Что, если она только начнет набирать обороты?
— Он не узнает, что мы его ищем. Пока не будет слишком поздно.
— Возможно, он подслушивает нас прямо сейчас, — сказала я. — И телевизор ему не помеха.
— Я знаю. — В глазах Страйкера появилось огорчение. — Думаю, пока нам ничто не угрожает, но скоро придется отсюда убраться.
Я кивнула. Мне не хотелось отсюда уходить. Квартирка, конечно, крошечная, но сейчас она была единственным на Манхэттене местом, где я чувствовала себя в безопасности. Однако оставаться здесь мы не могли. Ведь вполне возможно, что убийца слышал каждое наше слово.
— Куда?
— Пока не знаю. Сейчас я хочу лишь одного — найти следующую подсказку. Об остальных деталях подумаем, когда будем знать, что ты в безопасности.
Я облизнула губы, сообразив наконец, что меня мучило.
— Но если мы продолжим игру, я нигде не буду в безопасности. Если ты прав насчет квалификационной подсказки, то, как только я найду решение, я стану ходячей мишенью.
С того момента, когда Жертва находила ответ на квалификационную подсказку, игра начиналась по-настоящему. После этого Убийца мог уничтожить Жертву в любой момент. Разумеется, в кибермире определенные действия обеспечивали вам некоторый уровень защиты. Например, можно было обменять свою одежду на деньги и купить пуленепробиваемый жилет. Думаю, то же самое относится и к реальному миру. Но поскольку я не имела ни малейшего понятия, где продаются жилеты, — а Страйкер ничего такого не предлагал, — я даже беспокоиться по этому поводу не стала.
— Первая подсказка, — сказал Страйкер. — Это та, что про Престиж-парк?
Я покачала головой.
— Не думаю. Подожди-ка, дай вспомнить правила. — Конечно, я уже давно не играла в ИВП, но навыки быстро возвращались. — Когда игра начинается, все участники получают письменное уведомление. Жертве отправляется зашифрованное указание, что ей следует делать.
— Это как раз письмо про Престиж-парк.
— Точно, — сказала я. — Письмо приводит в какое-нибудь место в кибермире, где Жертва находит другую подсказку, квалификационную. Как только Жертва ее разгадывает, Убийца имеет право ее прикончить.
— А как насчет второго послания, которое находится в моем почтовом ящике и сообщает про двадцать четыре часа? Оно может быть квалификационной подсказкой?
— Не думаю. Вводное сообщение всегда ведет к квалификационной подсказке. А это письмо просто пришло из ниоткуда.
— Есть какие-нибудь идеи?
— Одна есть, — ответила я. Только эта идея мне совсем не нравилась. — Сообщение про двадцать четыре часа звучит как предупреждение.
— Дальше.
— Суть ИВП состоит в том, чтобы люди в нее играли, правильно? Заканчивали одну партию и тут же начинали другую. В таком роде.
— И что?
— Гримальди хотел защитить свое детище от людей, которые подключаются, получают роль Жертвы, а потом несколько недель тянут с расшифровкой первой подсказки. Ведь суть этой игры — скорость.
— И что же он сделал?
— Ввел правило о двадцати четырех часах, по истечении которых Жертве конец.
— Верно. Теперь я вспомнил. Если Жертва не разгадывает вступительный код за двадцать четыре часа, ее уничтожают, а участники начинают новую игру. — Страйкер посмотрел мне в глаза. — Вот и конец моей теории о том, что ты в безопасности, пока мы не пройдем квалификационный цикл.
Я показала на письмо, остававшееся на экране.
— Полагаю, это сообщение скажет нам о том, что правило двадцати четырех часов будет использовано и в реальной жизни.
— Расшифруй письмо до конца, и тогда мы будем знать наверняка.
— Хорошо. — Я уселась перед компьютером и взяла ручку. — Сложность в том, что прошло больше суток с тех пор, как он передал мне конверт. Думаешь, отсчет времени идет с того момента, как я столкнулась с ним возле дома Тодда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78