— Да-а, вот это ночка!Ян покровительственно похлопал его по плечу:— Ничего, не дрейфь.
Мерный рокот мотора и шум воды, разрезаемой носом «Бернара», так хорошо убаюкивают, если ты уютно пригрелся в спальном мешке на упругом надувном матрасе. Всю дорогу до шлюза Марк спал сном младенца. Разговор братьев на корме не потревожил его. Но когда мотор был выключен, Марк проснулся. Он услышал, как Боб спрыгнул на деревянную пристань, услышал шуршание троса на полубаке и приглушенный голос Яна, который скомандовал: «Крепить швартовы!»— Отсюда можно позвонить? — спросил Боб.— Конечно. Из автомата. Знать бы только, где телефонная будка. У тебя есть мелочь?— Сейчас посмотрю в ящике.Боб старался двигаться тихо, но монеты в железной коробке зазвенели, как ударник в негритянском джазе. Нагнувшись, он посмотрел на притворившегося спящим брата и на цыпочках вышел на палубу.— А ничего, что так поздно? Комиссар небось целый день работал.— Но у меня важная новость. Не забудь, мы обнаружили такое, что полиции и не снилось.Марк навострил уши. Какие там у Яна могут быть дела с полицией?— Надеюсь, что ты прав и ящик действительно краденый, хотя ты наткнулся на эту баржу совершенно случайно.— Что значит — случайно! — возразил Ян. — Просто полиция слишком много занималась морскими судами, сгружающими товары на лихтеры, и не обращала внимания на речные суда, которые доставляют груз на морские. А кроме того, мы меньше вызываем подозрений у контрабандистов, чем одетые в форму полицейские. Потому-то, между прочим, комиссар к нам и обратился.До Марка не сразу дошел смысл этого разговора. Но когда он понял, в чем дело, ему захотелось сразу же вскочить, кинуться к Яну — он ведь, оказывается, герой — забросать его вопросами. Но он сдержался. Братья, видимо, не хотят, чтоб он знал. Поэтому он только крикнул:— Эй, где мы?— У шлюза в Вейнегеме, — сказал Боб.Марк громко зевнул.— Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?— Смотри не заблудись, — буркнул Боб.Но Марк вовсе не собирался уходить слишком далеко. Он проследил, куда пошел Ян, затем с невинным видом, глядя на звезды, двинулся к телефонной будке. Когда Ян открыл дверь, будка осветилась. Марк примостился возле будки, прямо на камнях мостовой. Камни были теплые, не успели остыть после жаркого дня.— Алло! Господин комиссар?— Это ты, Ян? — Голос у комиссара был очень встревоженный.— Я, господин комиссар.— Где вы, ребята? Я полдня обзваниваю все посты в порту и не могу вас найти. Где вы?— Возле шлюза в Вейнегеме.— Но я же велел вам оставаться в доках. Ты мне нужен был для очной ставки на «Бимбо».— Так уж получилось. У меня есть для вас новости.Марк держал ушки на макушке. Что говорил комиссар, он не слышал, но и то, что говорил Ян, было ужасно интересно.— Я видел, как с рейнской баржи сгружали товары на английское каботажное судно, и я заметил, что один ящик остался на палубе баржи.— Где это было? Как называлось судно?— Во втором доке, вчера после полудня. Баржа называется «Бель ами», каботажник — «Флинт». Баржа плавает под швейцарским флагом.— Прекрасно! Дальше.— Я последовал за баржей по Альберт-каналу до Фирселя, так, кажется, называется это место, у меня нет карты этого района. Баржа ошвартовалась у берега. Около полуночи подъехал фургон и забрал ящик, который оставался на палубе. Номер фургона 15—С—75.— 15—С—75? Цвет? Марка машины?— «Фольксваген». Синий или серый, темно-серый. Я не мог в темноте как следует разглядеть.— Прекрасно! Я немедленно приму меры. «Флинт» задержим у шлюза. Если еще не поздно. Почему ты мне раньше не позвонил?— Телефон все время был занят.— Правильно, — вздохнул комиссар. — Это я вас разыскивал. Когда рассчитываешь вернуться в порт?— Рано утром.— Хорошо. Я пошлю людей задержать баржу и фургон. Надеюсь, ты напал на верный след. Поздравляю.— Спасибо, — поблагодарил Ян с сознанием собственного достоинства.Он открыл дверь и споткнулся о ноги Марка, который так и сидел возле будки.— Ты что здесь делаешь?— Жду трамвая. Кому это ты звонил?— Живо залезай в свой мешок, не то ты у меня заработаешь! — взорвался Ян.
«Бернар» покидал Вейнегем. Навстречу ему сеял мелкий нудный дождик. Все на борту отсырело. В каюте тоже было холодно и сыро. Марк не вылез из спального мешка, даже когда шлюзовались. Не без злорадства поглядывал он на Боба, дрожавшего на палубе в непромокаемой куртке.Зорко вглядываясь поверх крыши — видимость была неважная, — стиснув зубы, натянув поглубже зюйдвестку, вел Ян свое судно в сторону дымящихся труб. Нарядные яхты, которые вчера весело блестели на солнце, сегодня казались такими же серыми и бесцветными, как купол Дворца спорта. На канале нет сегодня большого движения. Но на Нордерланском мосту звенят трамваи, спеша за переполненными автобусами. Бесконечная цепь машин взбирается на виадук, и дорога вдоль канала запружена портовыми рабочими, направляющимися к вербовочному пункту… Сирены и гудки паровозов, свистки локомотивов на сортировочной, гудки дрезин и вагонеток, оглушительный скрежет землечерпалки, гул моторов на судах — все эти шумы эхом отдаются в огромном международном порту, просыпающемся после ночи.— Ян, как, по-твоему, дождь на целый день зарядил?— Барометр падает. Я думаю, может, подует ветер.— Хорошо бы, — говорит Боб. — Ветерок бы не помешал. А то опять придется топать за бензином.Марк, зевая, высказал свои соображения насчет сырого лета и бесснежной зимы и вообще гнилого климата в стране, где людям лучше не иметь собственной лодки.— Эй, парень! Ты еще себе пролежни не належал? Может, соблаговолишь приготовить кофе?— Я был занят, — сказал Марк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63