При чем тут любовь?» — думала она. Регина не ощущала сочувствия к Игорю, хотя прекрасно понимала — вся история с детективом ему самому была мучительна, возник этот сюжет от отчаяния и от непонимания, что происходит с женой. Но почему-то мужнины страдания оставляли ее равнодушной — ужасно стыдно, но она за него не переживала. Ни капельки. И не могла притворяться и врать себе, что ее волнует его эмоциональное состояние. Она не желала ему зла и не имела никаких оснований причинять ему страдания сознательно. Но что касается ее и Губина… Игорь здесь вообще ни при чем — вот с чем он не желает смириться. У Регины было убеждение, что никому она не изменяла, она просто идет своей дорогой, и ей казалось, что со стороны Игоря глупо на это обижаться — что человек идет своей дорогой. А то, что они с Игорем стали при этом отдаляться, — естественно, если их пути расходятся…
— Мне померещилось черт знает что… А это частный детектив, нанятый моим мужем. Просто-напросто составлял график моих перемещений, фотографировал моих знакомых, подглядывал в замочную скважину и докладывал тебе… Фу, мерзость! Неужели ты не видишь, что это мерзость? Неужели ты взаправду верил, что какой-то частный детектив разберется в наших проблемах, раз мы сами в них разобраться не можем? Ну и что? Удостоверился? Получил компромат? Показал бы мне хоть фотографии! Ты думаешь, что после этого мы сможем остаться вместе? Да я ни одному слову твоему не могу теперь верить…
— Да? — отозвался Игорь, он выглядел измученным, — Это я твоему слову теперь верить не могу!
А что я, по-твоему, должен был предпринять? Да, мне было стыдно признаваться какому-то безмозглому менту, что жена мне изменяет… Он сохранял невозмутимое выражение лица и даже скроил сочувственную мину, но я был уверен, что он меня презирает, презирает… Что он думает: «Лопух! Не можешь приструнить свою бабу. Тряпка!» Я видел на себе косые взгляды всех прохожих, они смотрели на меня как на жалкого червяка, и мне казалось, каждый все знает и каждый меня презирает… Знаешь, что я чувствовал?
Стыд! Почему, почему из-за тебя я должен чувствовать стыд? За что я должен это терпеть? Ты, ты как могла? Ты хотела, чтобы я позволил тебе шляться по мужикам?
«Господи, мы говорим как глухой со слепым», — горько подумала Регина. Они уже полчаса орали друг на друга, переходили из комнаты в комнату и говорили, говорили…
— Это моя жизнь! Моя! — кричала Регина. — Это моя жизнь, и я сама ею распоряжаюсь, как распоряжаюсь собственным телом, собственной головой, вообще своим "я". Я принадлежу сама себе и больше никому — или тому, кому хочу. Я сама распоряжаюсь своей жизнью и сама несу ответственность за последствия. Оставь это свое «шляться по мужикам»… Ты хочешь меня оскорбить. Это глупо. Ты прекрасно знаешь, что я ни по каким мужикам не шлялась. Просто… Ах, ладно. Ты старше меня, но ты так ничего за всю свою жизнь в любви и не понял. Теперь ты доволен?
— Боже мой! Ты говоришь так, будто это все меня не касается! Будто это исключительно твое дело!
Разве ты не видишь, что наша жизнь разрушена — и разрушена тобой! Разве ты можешь в чем-нибудь меня упрекнуть? Как на духу — мне никогда никто, кроме тебя, за все восемь лет не был нужен…
"Да, разумеется, все из-за моей прихоти. Сидела, плевала в потолок, скучно мне было и делать нечего Тогда и подумалось — а почему бы не изменить мужу?
Так просто, наверное, чтобы тебе насолить… Он не может поверить, что я просто о нем не думала, не могла думать. Вернее, думала, что нехорошо, что несправедливо по отношению к нему. Но эти мысли решительно ни на что не влияли и ничего не могли изменить… Любовь — это обстоятельство неодолимой силы, во всяком случае в моей жизни получилось именно так".
— Ты даже о дочери не подумала! — бушевал Игорь. Здесь он был прав. Если что-то и кололо Регинину совесть, это дочка, но признаваться в этом она не собиралась.
— Какое открытие! Ты, оказывается, живешь ради нашей дочки! А не преувеличение ли это, друг мой?
По-моему, тебе лень ею заниматься. Я не говорю о таких прозаических вещах, как накормить, постирать… Когда ты последний раз с ней арифметикой занимался? Уроки проверял? И собственной жизни помимо дочкиной у тебя нет, и интересов собственных помимо интересов дочки у тебя тоже нет? Конечно, давай теперь скрепя сердце и сжав зубы будем ради нашей дочери делать вид, что ничего не происходит.
Ты веришь, что так получится?
— Скажи, чем он лучше меня? — горячо обратился к ней Игорь, в голосе предупреждающе зазвенели оскорбленные нотки. — Чем?
Этот довод казался ему неотразимым.
Регина взглянула на Игоря и только усмехнулась, ничего не ответила. Вернее, ответила — про себя. «Он не лучше… Он был любимым, а ты уже нет. И вины твоей никакой, и заслуги никакой. Парадокс, но я тоже ни в чем не виновата… Не можешь с этим смириться? Тебе удобнее считать меня источником своего „несчастья“? Изображать из себя жертву „подлой измены“? Но ты же мужчина…Ты должен держать удар. Это не мой удар — удар судьбы. Что я могу поделать? А вот я, кажется, способна выдержать любой удар судьбы…» Она задумалась, не произнося ни слова. Игорь смотрел на нее удивленно, а Регина продолжала молчать. Внезапно подкрались воспоминания о Губине.
…Когда она последний раз его видела? Странно, но она не могла вспомнить. Несколько дней подряд после смерти Киры они провели не расставаясь.
В дни, предшествовавшие его убийству, они встречались редко. Были какие-то встречи, но мимолетные…
Или даже не встречи? Он присылал короткие смешные записочки — она находила их у себя в кабинете на столе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103