Карапетян был уже на месте. Никакими обнадеживающими новостями он начальника не порадовал. Сашка пропахал списки клиентов обоих эксклюзивных салонов оптики вдоль и поперек — отбирал их по принципу даты (заказ после дня убийства), по принципу пола (мужчины), по принципу характера линз (для дали около минус двух) и, наконец, по принципу знакомой фамилии. Никакого результата.
По нулям. Ни один из фигурантов дела в этих списках не значился, хотя вообще знакомых фамилий Карапетян там обнаружил кучу — известные певцы, актеры, режиссеры и политики пользовались услугами оптических салонов вовсю, приобретая самые престижные в сезоне стекла. Все они, подумал Занозин, оказались теми самыми «примитивными людьми», чья тяга к шику неистребима, по определению Губина. Это Занозин подумал уже от досады. Плохо, что эта ниточка оборвалась. Не так уж у него их много, этих ниточек. Впрочем, в голове вертелась какая-то, как ему казалось, дельная мысль, связанная с этими очками. Но она пребывала еще на стадии формулирования, и прочитать ее он не смог.
Занозин не стал говорить Карапетяну по телефону о своем открытии, сделанном в кабинете Губина. Но и Карапетян, как Вадиму показалось, не все ему сказал. Занозин надеялся, что они еще встретятся в управлении и успеют поговорить. Что касается «Лукойловки», то, как ни был Занозин поражен тем фактом, что водка, как ему думалось, померещившаяся Щетинину в алкогольных грезах, существует на самом деле, он старался не делать далеко идущих выводов.
«Надо позвонить в офис „ЛУКойла“ и выяснить, может, такие бутылки подарены всей, так сказать, московской бизнес-элите. Но слишком много совпадений — очки с минус два из эксклюзивного салона, хотя в списках клиентов, купивших те самые суперпуперлинзы, Губин и не значится, водка эта, мотив есть… В принципе можно согласиться с Карапетяном — возможность совершить убийство у него тоже могла быть. Особенно, если допустить сговор с телохранителем Олегом…»
Узнав у Милы, как пройти к кабинету воскресшего покойника, Вадим отправился туда, очень рассчитывая Булыгина там застать. Еще раньше его поразило, что два несчастья случились в конторе одно за другим, и, наверное, поэтому у него сформировалось необъяснимое и иррациональное убеждение, что они связаны друг с другом. Появление Булыгина эту убежденность поколебало. Или не поколебало? Занозин сам не мог понять. В общем, все это очень странно.
Булыгин оказался цветущим, даже слишком — щеки могли быть и поменьше — мужчиной лет сорока с нерасполагающей внешностью. Узнав, кто такой Занозин и откуда он, Булыгин усмехнулся и убрал из глаз неприветливое выражение.
— Вы по мою душу из-за моего якобы исчезновения? — поинтересовался он иронически.
— Не совсем, — объяснил Вадим. — По поводу вашего исчезновения, как я понимаю, дело завести не успели. Тут другое… Вы знаете, что за время вашего отсутствия была убита Кира Губина?
— Да-да, — горестно закачал головой Булыгин. — Девочки мне сказали… Совершенно неожиданно. Не понимаю… Наверное, трагическая случайность — какой-нибудь алкаш или наркоман, которому не хватало на дозу.
— Может быть, — отозвался Занозин, — Тем не менее мы расследуем все версии. У Киры Губиной были враги?
— Ну, что вы, — снисходительно протянул Булыгин. — Какие враги могут быть у домохозяйки?
С чего? Какой-нибудь слесарь из дэза, на которого она нажаловалась начальству? Или продавец в обувном, которому она закатила скандал из-за дефектной пары туфель? Я бы скорее уж подумал о делах сердечных…
— Что вы имеете в виду? — бесстрастно поинтересовался Занозин, хотя уже понял, о чем заведет речь доброжелательный друг Губина. Тон Булыгина показался Занозину своеобразным.
— Вы знаете, я знаком с Губиными около пятнадцати лет — столько их никто здесь не знает. Ведь вся эта губинская империя появилась всего лет пять назад — да не империя, а лишь ее зародыш. И все, кто с ним сейчас работает, знают его лишь пару лет. Разве еще Дима Сурнов… В общем, Губины были совсем не такие голубки, как вам, насколько я понимаю, старались внушить все кругом. Кира вышла за Сергея от отчаяния, как я понял. Он влюблен был очень, а у нее около двадцати пяти лет назад случилась какая-то душевная драма. Она махнула рукой — и за него как в омут. Ведь сын, хотя Губин воспитал его с рождения, не его — не Серегин. Кстати говоря, лет десять назад Кира чуть было не ушла от Сергея… Объявился некто, может быть, Кирина первая любовь… Это, между прочим, семейная тайна. Мало кто в курсе.
В общем, много чего промеж них было…
— Но при чем тут смерть Киры Губиной?
— Это уж мы вас, наших пинкертонов, должны спросить. А что, будто вы не знаете, что у Сергея здесь пассия имеется? Региночка… Та еще хищница.
Загляните в ее трудовую книжку, как она быстро карьеру в последние год-два сделала — от референта отдела научно-популярной литературы до завотделом прозы. Сильно в гору пошла после того, как Губин купил издательство…
— Может, дело в способностях?
— Что? Не смешите меня! Баба как баба — с куриными мозгами, пардон за мужской шовинизм! А что до способностей, так они имеются. У-у-у-ух, какие способности. Она, ха-ха, сперва на Подомацкина глаз положила, а тот был не прочь, да только он ни на ком не женится. Как развелся с первой женой — превратился в закоренелого холостяка, к венцу не затащишь. Ха-ха, видно, классно баба его достала! Так что ничего у Региночки не получилось. А Серега — другое дело, ловко она его охомутала, он на все ради нее готов…
— Но ведь Регина Никитина, насколько я знаю, счастлива замужем?
— Да, она всех старается в этом убедить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103