Мебель была не новая, и пошлым евроремонтом даже не пахло.
Бывшая коммунальная кухня была большой, уютной и самодостаточной — как прикинул Вадим, в ней спокойно можно было жить как в отдельной квартире. Здесь стоял диван, телевизор, под рукой располагался холодильник (а там, предположим, пиво). Занозин сел на диван, утонув в пружинах, и представил, как классно здесь, должно быть, сидя на диване с пледом и мягкими подушками, смотреть футбол. На диван прыгнул бассет и пристроился рядом, касаясь Занозина теплым боком.
Регина поставила перед ним чашку горячего кофе, а сама села напротив, опершись на руку. Сейчас она не казалась особенно красивой — волосы растрепаны после прогулки под дождем, ресницы совсем бесцветные, губы бледные, лицо издерганное. Зато теперь она выглядела милой, понятной, трогательной, домашней, хотя и было видно, что сегодня она нанервничалась.
— Вам что-нибудь говорит имя Мигура Юрий Степанович?
— Абсолютно ничего, — отозвалась Регина. — Это его так зовут?
— Да. Он сказал, что вы ему просто понравились и он хотел с вами познакомиться.
— Бред! — фыркнула Регина. — Тоже мне мальчик резвый..
— Давно вы заметили слежку?
— Нет, только сегодня.
Регина задумалась, нахмурившись. Потом немного поколебалась и все-таки задала беспокоивший ее вопрос:
— Вадим, что это было, по-вашему?
— Не знаю. Пока не могу сказать. Я, в отличие от вас, вполне допускаю, что вы могли кому-то сильно понравиться…
Вадим пошутил специально, чтобы развеселить Регину, а то она, кажется, уже была готова впасть в уныние. Ему самому эта ситуация со слежкой была в высшей степени не по душе. Главное, никто не знал причин происходящего и настоящих намерений преследователей. И не мог узнать, пока они не предпримут решающих шагов. Ну, проверил он документы у того мордатого — все. Парень ничего не нарушал — по улицам у нас ходить не запрещено. А кто же он все-таки? Сексуальный маньяк? Охотник за женщинами Сергея Губина? Какой-нибудь уже забытый Губиным друг детства или юности, которому тот когда-то перебежал дорожку, отбил любимую девочку, первую любовь? Или, предположим, любимая девочка этого бывшего друга погибла в далекой юности по вине Губина? Теперь он мстит и подсылает к возлюбленным нашего издательского магната убийц и преследователей. Но в этом нет никакого смысла.
«А что, в убийстве алкашом пятидесятилетнего почтенного отца семейства за то, что тот, встреченный им случайно на улице, не дал пятерку на опохмелку, в этом больше смысла? А когда вырезают семью из пяти человек с малолетними детьми, чтобы скрыть преступление — кражу ста рублей из тумбочки, в этом больше смысла? У нас сейчас вообще эпоха бессмысленной и безмозглой преступности».
Регина ответила Занозину коротким смешком — шутку оценила. Слава богу, что мыслей его она не слышала.
— Вы просто хотите меня успокоить, — сказала она. Встала, подошла к окну и замерла, скрестив руки на груди. Но, как ему показалось, вела себя уже гораздо спокойнее.
— Не знаю, — продолжил Вадим уже серьезно. — Пока надеюсь, больше он за вами ходить не станет.
Если все продолжится, проверим его по полной программе. Но я думаю, вам лучше на время куда-нибудь уехать.
Регина обернулась и посмотрела Занозину прямо в глаза. «Ведь вы все знаете. Куда я сейчас уеду от Губина? Как я объясню свой отъезд мужу? А ведь я еще отвечаю за ребенка и за Трошу…» — прочитал он в этом откровенном взгляде. Но вслух Регина не сказала ничего подобного. Она повернулась спиной к окну и встала, привалившись к подоконнику.
— Спасибо вам, Вадим. Я не знаю, что бы я делала…
— Перестаньте меня благодарить. Я заинтересован в раскрытии убийства Губиной, а вы сами подали мне мысль, что все это может быть через Губина связано и с вами..
Регина подняла голову и вопросительно взглянула на него.
— Ну, что истинной целью покушения была не Кира Губина, а ее муж, — пояснил Занозин. — Что ее убийство — это предупреждение ему.
В эту теорию Занозин не очень верил. На его взгляд, врагам Губина — конкурентам или кредиторам — было бы гораздо логичней убить его самого, а не его жену и («Типун мне на язык!» — про себя оговорился Занозин) любовницу.
— А кстати, вы сказали Губину о слежке?
Регина отрицательно покачала головой. И глядя в окно, проговорила:
— Нет, ему сейчас и так достается…
Вадим усмехнулся — Губин здоровый мужик, имеющий собственное рисковое дело, а она оберегает его от душевных перегрузок. Безотчетно считает себя сильнее, уверена, что сама способна вынести большее… Что за странная манера у хрупких женщин!
Впрочем, его слегка кольнула зависть — его бы кто так щадил, это было бы забавно, во всяком случае внове.
Несколько дней булыгинские ребята бегали по моргам и больницам Москвы. Поиски ничего не давали. Элеонора с Кипра пока не объявлялась, и все решили, что это к лучшему. С братом Булыгина ездили на квартиру, тот примчался с запасной связкой ключей. Ничего интересного в жилище не обнаружили — никаких там следов борьбы, беспорядка и скелета в шкафу. Дня через три пришлось расширить зону поиска — уже пошли проверять по психиатрическим клиникам. Булыгин пил, конечно, но не до чертиков, рассуждал Сурнов, однако кто же его знает, что могло с ним случиться. Мало ли какой срыв…
Смерть и похороны Киры спутали Сурнову все карты — он и так ходил все дни подавленный из-за исчезновения Булыгина, а уж прибавившееся ко всем неприятностям известие о смерти Киры произвело на него прямо какое-то мистическое впечатление. Он втайне от Губина и прочих корешей зачастил в храм, по собственной воле начал неурочно поститься, по ночам читал «Откровение Иоанна Богослова», пытаясь вникнуть в таинственные и потому наводящие ужас пророчества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103