— Во всяком случае, очень похож».
Лобстер решительно открыл дверь лаборатории. В просторной комнате, заставленной столами и стеллажами, горели лампы дневного света, одна из них часто мигала, раздражая. Лобстер поискал глазами выключатели, но не нашел.— Эй, здесь кто-нибудь есть? — громко спросил Лобстер.Никто не отозвался. Тогда он взял со стеллажа похожий на плоский камешек фрагмент кости, запустил им в лампу. Лампа тут же погасла, фрагмент отскочил и упал между столов. Лобстер наклонился, опершись рукам в колени, стал выискивать глазами на полу кость.— Молодой человек, вы ошиблись, здесь лаборатория, а музей антропологии дальше.Лобстер обернулся. На пороге стояла девушка в джинсах и свитере с папками в руках. Тонкие светлые волосы на затылке собраны в пучок, веснушки на щеках, худая как щепка — в общем, не красавица. Вид у нее был несколько испуганный. Лобстер подумал, что девушка чем-то напоминает ему мышь, которую застукали на кухне за поеданием сыра — сейчас сиганет в свою норку, где ее никто не сможет обидеть.— Нет, я не ошибся. — Лобстер вздохнул. — Тут у вас какой-то кусочек со стеллажа упал.— Как это упал! Если б вы его не трогали, он бы и не упал! Вы с ума сошли, здесь музейные экспонаты! — Девушка от возмущения даже покраснела.«Нет, она похожа не на мышь, а на перепелку, которая защищает свое потомство», — решил Лобстер.— Какого черта все сразу руками хватать! — Девушка присела на корточки и стала искать фрагмент между столами.— Вот! — Лобстер протянул девушке кусочек.Девушка аккуратно взяла находку, взглянула на инвентарный номер, который был обозначен на приклеенной к кости бумажке, укоризненно покачала головой:— Как вам не стыдно, это же шестой век! Москвы еще в помине не было, а этот человек жил! Охотился, воевал, любил.— Так уж сразу и определили, что охотился, — с сомнением в голосе сказал Лобстер.— А чем в то время еще можно было заниматься? — сурово произнесла девушка и положила экспонат на стеллаж. — Так по какому вы вопросу?— Вы, наверное, лаборантка?— Угадали, старший лаборант, — кивнула девушка. — Ольга Геннадьевна.— А я Олег. — Лобстер широко улыбнулся. — Мы с вами тезки. Дело в том, что меня интересует метод Герасимова.— Михаила Михайлыча? — Лаборантка посмотрела на него с любопытством.— Ну, наверное, — пожал плечами Лобстер. — Который по костям мог восстановить, как человек выглядел.— Это что, праздное любопытство или?..— Для дела надо.— Вы шутите, что ли? Это сложнейшая методика. Михал Михалыч, между прочим, был не только выдающимся антропологом и историком, но еще и великолепным скульптором. Зачем вам его методика?— Скульптором — это понятно. Я его в альбоме по Москве видел, как он Ивана Грозного лепит.— Что за альбом, за какой год? — поинтересовалась лаборантка.— Фотографии там классные. Вся Москва. Годов шестидесятых, наверное, — пожал плечами Лобстер.— Ну что вы! Михал Михалыч в семидесятом уже умер. А все значительные работы он создал еще в сороковые — пятидесятые. И не только Грозный — Ушаков, Улугбек.— А вы уверены, что они похожи на оригиналы, сравнить-то не с чем?Ольга Геннадьевна весело рассмеялась:— Сразу видно, что у вас, Олег, ненаучный склад ума. Вы, наверное, музыкант?— Угадали! — притворно восхитился Лобстер. — Пианист.— Ну так вот, все очень просто: для того чтобы узнать, эффективен метод или нет, достаточно провести несколько экспериментов — вылепить по черепам людей, чьи лица известны по фотографиям или портретам.— И что, каждый раз получалось? — с сомнением в голосе спросил Лобстер.— Конечно, — усмехнулась девушка. — Нами сразу же заинтересовались некоторые органы. Очень много было заказов. Сейчас сама методика намного упростилась — это раньше приходилось каждую мышцу, каждую клеточку лепить, чувствовать руками, а теперь все на компьютере.Видит Бог, он ее ни о чем не спрашивал — она сама завела разговор!— Понятно, эмвэдэшные компьютерщики разработали, — кивнул Лобстер. — А у вас, наверное, из-за отсутствия денег этой программки нет. Сапожник без сапог.— Почему нет? Есть! — гордо сказала лаборантка. — Только не у всех доступ к программе. Мало ли кто воспользуется?— У вас «локалка»?— Что? — не поняла Ольга Геннадьевна.— Компьютер в локальной сети или в общей?— Зачем? Он сам по себе.Понятно — девушка не в курсе. Что ж, и среди антропологов бывают «чайники».— А сами-то вы можете человека слепить? — как бы между прочим поинтересовался Лобстер.— Да что вы! Я тут просто бумажки печатаю, за фондами слежу.«Ну-ну, следит она — дверь не запирает! А если бы я эту косточку шестого века стырить захотел?» — подумал Лобстер и спросил:— А что вы сегодня вечером делаете, Ольга Геннадьевна?Девушка посмотрела на него с любопытством.
Лобстер обрел нового друга — дядю Пашу. Почему-то всегда его тянуло к людям старше себя. С ровесниками было скучно. Тот же Гоша — седеющий киберпанк с крашеным хохолком. Сколько ему сейчас — тридцать пять, сорок, пятьдесят? Человек без возраста, играющий в детские игры. Однако, несмотря на детскость, вранье и дурачество, он мудрее, опытнее всех. Лобстер часто сравнивал его с легендарным дудочником, уводящим детей в неизвестность. Глупые родители! Однажды они лишатся своих чад навсегда, как в свое время лишилась сына Татьяна Борисовна. Лобстер редко скучал по матери, а чаще всего не помнил о ней вовсе… Впрочем, все знали, куда уводил Гоша своих подопечных — в виртуальную реальность: в мечты, в фантазии, в мир, полный грез, в котором нет орущих учителей, шпаны, стреляющей мелочь у крыльца школы, наглых ментов с дубинками, скуки, злобы и нужды… Ну а что вы хотели, милые мои?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76