Настроение было чудесное, погода стояла теплая — бабье лето догуливало последние сентябрьские деньки. Неожиданно в сгущающейся темноте что-то большое, черное налетело на него, сшибло с ног. Удар был таким сильным, что на мгновение он потерял сознание. Очнулся на асфальте, посмотрел вслед трусливо удирающему по аллее роллеру.— Сволочь, дерьмо! Ездить научись, козел! — выругался Никотиныч и стал собирать рассыпавшиеся по асфальту шахматы.Вдруг рядом появился парень — на вид лет двадцать, — присел на корточки, принялся ему помогать.— Все, не все? — Никотиныч пошарил рукой по асфальту, потом стал пересчитывать фигуры. — Жалко, если потеряются. Это из кости, настоящие. Нет, вы видели, что делается?!Парень вертел в руке белого коня.— На деньги в шахматы играешь? — спросил он. Никотинычу не понравилось это «тыканье», но виду он не подал.— Играю, а что?— Я этого говнюка знаю. Давай догоним, проломим башку доской, — неожиданно предложил парень.— Зачем же доской? — растерялся Никотиныч. — Пусть живет!Парень помог ему подняться. Кружилась голова, бульвар норовил опрокинуться набок… Похоже, он получил сильное сотрясение.— Не поможешь мне? — попросил Никотиныч, опираясь на руку незнакомца.— Здесь далеко?— Рядом, через два дома.Парень взял шахматную доску под мышку, и они медленно пошли по аллее. Никотиныч, несмотря на головокружение, все-таки попытался завести беседу. Парень охотно рассказал, что учился в МФТИ, но летом бросил, сейчас работает в одной фирме, снимает квартиру неподалеку, шахматы его не интересуют, потому что каждая фигура ходит только так, а не иначе, дурацкие правила, придуманные арабами тысячи лет назад, слишком логично, а он в любой игре обожает элемент непредсказуемости, азарта, когда противник может совершить коварный маневр, напасть исподтишка, и ты всегда в напряжении, всегда адреналин в крови… Своими глупыми высказываниями парень взбесил Никотиныча, он почувствовал, как прилила кровь к вискам, задергалась жилка под глазом. Что он, сопляк, понимает в играх! Пальба из шестиствольного пулемета по выскочившему из-за угла монстру — это, что ли, верх боевого искусства?! Да в шахматах больше интриги, чем в любой, самой занимательной, компьютерной игрушке! Вдруг поймал себя на мысли, что начинает походить на собственного отца: тот тоже любил поучать домочадцев по вечерам на досуге. Бешенство прошло, и Никотиныч почувствовал себя еще хуже, чем раньше.Перед дверью он подумал, что не стоит впускать незнакомого человека в дом, но тут же мысленно отругал себя за невоспитанность. Парень, можно сказать, тащил его на себе, слушая всю дорогу его болтовню, а он!..— Проходите, молодой человек. Незнакомец увидел заставленный системными блоками стол.— Ух ты, сколько «железа»! — восхищенно сказал он.— Это все не мое, — уточнил Никотиныч. — Люди приносят, а я чиню.— Много приносят?— Бывает, — уклончиво ответил Никотиныч. — Иногда сутками сижу, а сейчас вот полегче — в шахматы со старичками играю. — Никотиныч опустился на диван, потрогал затылок — шишка была приличная. Чинить компьютеры он начал три года назад, поняв, что этим может зарабатывать в несколько раз больше, чем в институте. Кое-что подчитал, кое у кого поспрашивал, поучился и — взялся за дело. Рутой у Никотиныча были золотые, голова тоже — этого не отнять. Скоро появилась приличная клиентура, и он окончательно ушел из НИИ.— Что летит? — поинтересовался парень.— Всякое бывает. То вирус жесткий диск убьет, то вентилятор сломается, то файл загрузочный нечаянно сотрут. Дали людям инструмент, а они, как дети малые, в игрушки играют. — Он бросил камень в его огород, но парень пропустил последнюю фразу мимо ушей.— А у меня никогда не ломается. Не успевает. Я компьютер каждый год меняю, — признался он.— Красиво жить не запретишь, — усмехнулся Никотиныч. — Я бы тоже так хотел.— Как голова? Плохо?— Терпимо. «Скорая» сейчас все равно не поедет, а завтра в травмпункт схожу. Лишь бы не тошнило.— Это точно. — Парень рассмеялся. — Я тоже не люблю, когда тошнит. Как будто к тебе кто-то внутрь залез. — Неожиданно он протянул Никотинычу руку. — Лобстер — хакер, программист. Выбирай, что нравится.— Кличка? А я Никотиныч. С первого курса приклеилось — и на всю жизнь. И курю вроде не так много.— У тебя вон пальцы желтые, — заметил Лобстер. — По пачке в день точно смолишь. Хороший ник, прикольный. Кстати, могу помочь с софтами, — неожиданно поменял он тему.— Программ у меня хватает, — сказал Никотиныч.— Можно взглянуть? — кивнул Лобстер на монитор.— Можно, — неохотно произнес Никотиныч, удивляясь самому себе. С чего это он стал таким добреньким — разрешил Лобстеру копаться в программах? Может, от того, что головой об асфальт стукнулся? Никотиныч не любил, когда кто-то лазил в его компьютер.Его потрясло, с какой скоростью Лобстер стучал по клавишам, изучая программы.— Ты что, на пианинах обучался? — поинтересовался он.— Никогда, — покачал головой Лобстер. — У матери была портативная машинка «Москва» — ну, я и освоил ее за месяц. Классе в пятом. А потом на «клаву» перейти было не трудно.— Понятно, московский самородок, — кивнул Никотиныч.— Называй как хочешь, — пожал плечами Лобстер, и Никотиныч понял, что на шутках подобного рода он иногда тормозит. — Так себе программки. У меня лучше есть. Надо будет — загружу.Потом они пили пиво и вели профессиональные разговоры о «железе» и софтах, и Никотиныч уже забыл про шишку, про головокружение, про желание с утра отправиться в травмпункт. Он, сам человек увлекающийся, теперь вдруг понял, насколько фанатично этот парень предан хакингу и абсолютно одинок… Лобстер стал частым гостем в его доме, и вскоре они подружились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76