Взять да и наехать на этот зажравшийся супермаркет! Позвонить в ОБЭП? Только палка — она о двух концах. Другим может и тебя ударить. Поприжмут их — откуда “левый” товар взяли? От верблюда. Жди тогда вооруженных гостей.
Директор снял телефонную трубку, набрал номер.
— Здравствуй, дорогой! — сказал он, вздохнув. — Тут такая неприятная ситуация у меня получилась с одним магазином…
Нина Владимировна заржавевшей ножовкой распиливала толстую доску. Анька пропалывала грядки. Она была в купальнике, на ногах — калоши с носками.
Отпиленный кусок доски упал на землю. Нина Владимировна подняла его, скрылась в доме. Раздался стук молотка. Мать меняла ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Старые за тридцать лет основательно прогнили. Место тут низкое, вязкое. Дом потихоньку в землю уходит, все гниет. Надо бы мужиков, чтобы дом на кирпичи поднять. Денег уйма. А где их взять?
Анька разогнула спину. В глазах потемнело. Она пошатнулась, опустилась на корточки, оперлась руками о жирную землю, почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Третий раз за сегодняшний день. Что-то с ней было не в порядке. Болезнь, инфекция. Было уже такое однажды. Она в детстве слабенькая была. Ничего не ела. Насильно с ложки кормили. А однажды “прикололась” к тресковой печени и отравилась, да так, что пришлось почти месяц в больнице проваляться.
“Ничего, ничего, жара спадет, и всю мою болезнь как рукой снимет, — стала мысленно утешать себя Анька. — Надо взять себя в руки. А мать-то у меня молодец!”
На пороге дома появилась Нина Владмировна с ножовкой в руке.
— Анюта, пойдем чего-нибудь перекусим, — предложила она.
— Пойдем, — согласилась Анька, глотая ком.
Иван вошел в супермаркет. Здесь было прохладно, по торговому залу бродил вспотевший народ, попискивали машинки, считывая штрих-коды, в кафетерии шла бойкая торговля молочными коктейлями и мороженым. Галдела по-летнему полуголая детвора.
Иван взял себе бутылку пива, отошел в сторону, встал около книжного киоска, стал неторопливо отхлебывать из бутылки. Смотрел по сторонам. Вот он заметил охранника Олега, который неторопливо шел по проходу, приветливо махнул ему рукой. Олег отвернулся, сделав вид, что не заметил Ивана.
Иван поставил недопитую бутылку на пол и решительно направился в торговый зал.
— Молодой человек, у нас вход с другой стороны! — окликнул его охранник, но Иван только махнул рукой и ринулся по проходу. Охранник недовольно посмотрел ему вслед, но останавливать не стал.
— Олег! — окликнул Иван.
Охранник обернулся.
— А, привет! — сказал он, оглянувшись по сторонам. — Ты просто так зашел или…? Смотри, у нас теперь не воруют. Все очень строго.
— Просто так, — кивнул Иван. — Мне с тобой поговорить надо.
— Не могу я с тобой долго разговаривать — служба, — объяснил Олег.
— Пять минут.
— Ну, ладно, если пять, — охранник опять оглянулся, опасаясь появления Кулакова. Они неторопливо двинулись по проходу.
— Что с Анькой случилось?
— С какой еще Анькой? — охранник спрятал глаза.
— У нас одна Анька — Павликова, — сказал Иван. — Будто не знаешь!
— Да тут столько Анек ходит! — пожал плечами Олег. — Я за ними не слежу. Некогда мне.
— Темнишь, Олег, думаешь не вижу! — Иван посмотрел на охранника недоброжелательно. — Пошла Анька сок покупать и исчезла на весь день, а теперь бегает от меня, как от чумы. Во двор носа не кажет. Не гуляет. “Мойщиков” забросила.
— Слушай, Иван, мне ваши заморочки до одного места, — сказал Олег. — У меня своих хватает.
— Да нет, ни до одного… — Иван прищурился. — Ты про свои пятнадцать процентов забыл? Или напомнить, сколько раз мы под твоим прикрытием “мыли”? Кто по пьянке плакался, что детей кормить нечем?
— Это что, шантаж или так — разборка? — недобро ухмыльнулся Олег.
— Понимай, как хочешь. Что тогда было?
— Дура она, твоя Анька, — произнес Олег со вздохом. — Я ей денег дал, а она…
— Поймали?
— Ну да, — кивнул Олег. — Только я тут ни при чем. Лоханулась она. Слишком уж наглая.
— Ментов, конечно, не вызывали?
— Когда мы ментов вызывали, парень? Вызовешь, а потом тебе же за это начальство по башке настучит. Сор из избы не выносят.
— Ладно, дальше что?
— А что дальше? — пожал плечами Олег. — Я же говорю — ни при чем! Я, как всегда, около касс в торговом зале работал. Потом уже вернулся в комнату охраны, мне мужики и рассказали, что еще одна “мойщица” попалась. Кулаков с ней лично разбирается.
— Что значит — лично? — нахмурился Иван.
— Ну, не знаю. У себя в кабинете внушение делает. Жизни учит. С пацанами понятно — навтыкать им по почкам, чтобы жизнь медом не казалась. А с девками… Да нет, не бил он ее, не бойся. Поговорил, наверное, по душам, мол, если еще раз… У нас теперь новая установка: всех, кто уже был в краже замечен, на порог “маркета” не пускать.
— Как это не пускать?
— Ну так, разворачиваешь перед входом и — гуляй, Вася!
— Ой, Олег, что-то ты недоговариваешь! — Иван взял с полки упаковку с гречневой крупой, повертел в руке, положил на место.
— Иван, ты пойми, мне служба дороже этих ваших пятнадцати процентов. Выпнут меня, и что? Умыться? Я ведь ничего больше не умею, кроме как в охране… Пока новую службу найду, моя семья с голоду сдохнет. Да еще Кулаков подгадить может: пошлет по телефону “волчий билет” — ни в одну порядочную фирму не возьмут. Знаешь, какие у него связи по “ментовской” линии?
— Понятно — испугался, значит, не прикрыл! Вот ее и поймали.
— Дуру не прикроешь. Все, твои пять минут прошли, — Олег отвернулся, зашагал прочь.
— Ну, ладно, я тогда с вашим Кулаковым побазарю, как он там лично разбирается, — сказал вслед ему Иван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91