Я вас с Дашкой безумно люблю. Жду твоего звонка на кафедре до пяти. Если нет — позвони моей маме. Всегда ваш Дмитрий-хитрый”. Хитрым его называла Вика. “Глаза у него хитрые,”— объясняла она своей матери. — Того и гляди соврет”. Ну да, вот оно, подтверждение ее словам, можно сказать, на лбу написано. И попробуй теперь доказать, что ты не верблюд.
Чанг открыл Мите дверь и виновато заулыбался. За его спиной, опустив глаза, прятались Пак с Яном.
— Здравствуйте, здравствуйте, — сказал Митя приветливо. — Ну как, протрезвели после занятий с Георгием Васильевичем? Голова болит? — Митя показал на свою голову и поморщился, чтобы было понятно.
Корейцы закивали и тоже стали морщиться, изображая, как им всякое пьянство противно.
— Извините нас, пожалуйста, — почти правильно произнося русские звуки, сказал Чанг.
— У меня на вас никаких обид нет. Извиняю. Давайте заниматься дальше. Делу время — потехе — час, — Митя, прошел в комнату.
Чанг показал на его большую сумку — для чего она?
— А! Переезжаю, — сказал Митя. — Переезжать с одного места на другое. Из общежития мы переезжаем на квартиру. Собираем вещи и переезжаем, — принялся объяснять он значение нового слова. — Вы переехали из Сеула в Москву, чтобы учиться в техническом университете. Вы переедете в Сеул после окончания обучения. Переехал, переезжаю, перееду, буду переезжать. Вот давайте и начнем сегодня с грамматики.
Корейцы расселись вокруг стола, Митя оглядел их несколько свысока и начал урок.
— Митя, тебя срочно Крошка искала, — первым делом сообщила Татьяна, когда он вошел на кафедру. — Ты чего с сумкой, из дому выгнали?
— Да нет, белье из прачечной забрал. Опять, что ли, вздрючка?
Лаборантка неопределенно пожала плечами. — Вообще-то настроение у нее хреновое. Наорала, что я цветы плохо поливаю. А чего их поливать, если они засухоустойчивые?
Митя подошел к подоконнику, потрогал пальцем землю в горшках. “Не дай бог, если Крошка опять заведет разговор о том, что он сам виноват в случившемся. Сыграть, как Маркуша, написать заявление об уходе? Он теперь аспирант и вовсе не обязан работать на полставки! Но в этом случае он пойдет против ее воли — Крошка страсть как не любит, когда делают по-своему — и наживет еще одного врага в лице собственного научного руководителя. Ему это надо?”— земля в горшках была излишне влажной. — Ты их перельешь! — предупредил Митя. — Это Зои Павловны цветы. Память.
— На вас не угодишь: одному — сухо, другому — влажно, — ворчливо сказала Танька.
— Своим умом живи: поливай, как знаешь, — Митя улыбнулся Татьяне. — Мне никто не звонил?
Танька отрицательно мотнула головой.
Вошла Игонина. Митя поздоровался, пытаясь изобразить что-то наподобие улыбки. Получилось не очень — внутри родилась противная нервная дрожь — ожидание несправедливого наказания.
— Залесов, вы мне срочно нужны, — сказала Крошка в дверях и снова вышла. Митя удивленно посмотрел на Татьяну и отправился следом за зав. кафедрой. Сухой деловой тон не допускал скандала.
Крошка завела его в лингафонный кабинет, заперла дверь. Она вынула из кармана жакета вскрытый конверт, протянула Мите.
— Читайте!
Письмо было на английском. От американского гуманитарного фонда. Фонд предлагал аспирантам и соискателям кафедры принять участие в конкурсе на получение грантов. На конкурс принимались научные статьи и главы из диссертаций объемом не более пятидесяти страниц. Грант выделяется для завершения научной работы и для поддержания русских ученых в сложный экономический период радикальных реформ. Далее приводился примерный список научных тем, которые будут приоритетными при присуждении грантов президентом фонда.
— Срок до пятнадцатого декабря, — прочитал Митя вслух.
— Понятно? Обоснование я твое читала. У меня есть замечания, но тема как раз та, которая им нужна. Чем раньше пошлешь, тем лучше. Поэтому все дела по боку, и чтоб через три дня у меня была готовая статья. Пятьдесят им много, напиши тридцать — тридцать пять, — говорила Крошка отрывисто, не глядя ему в глаза, как горох сыпала. — Сам напишешь, сам пошлешь. Но, не дай бог, как с корейцами выйдет — каждая собака в университете знает, что вы с ними в общежитии занимаетесь!
— Ольга Геннадьевна, я вообще молчок! — возмутился Митя.
— Ладно-ладно, проехали. Маркову ни слова. Никому! Ни единой душе!
— А кроме меня никто не будет участвовать? — поинтересовался Митя.
— Нет, у других темы не подходят.
По тому, как Крошка произнесла последнюю фразу, Митя догадался, что на самом деле во всей этой истории с грантом есть какой-то тайный смысл, который ему пока что не понятен. Неужели она так уверена в его теме? Вон в следующий четверг на кафедре обсуждение Анькиной диссертации. Все, кто читал, говорят — классно. Хоть сейчас бери главу и посылай на конкурс. Митя протянул Игониной конверт. Она его не взяла.
— Оставь себе, там адрес. А распечатку сделай в двух экземплярах. Один экземпляр пошлешь, другой мне оставишь. И вот что, — Крошка ткнула в его грудь пальцем, будто иглой, — с Марковым никаких больше ссор! Чтоб мужики устраивали мне на кафедре бабские разборки! Работайте, будто ничего не случилось.
Внутренне Митя вскипел. Будто ничего не случилось?! Крошка не знала, что произошло после вчерашнего разговора на кафедре! Да он скорей повесится, чем когда-либо с Маркушей рядом сядет! За такие вещи на месте надо убивать!
Видимо, он не сумел скрыть своего негодования, и Крошка это заметила.
— Ладно, остыньте оба немного. Я его пока с корейцев сняла. С тобой Аня поработает. А по поводу нашего разговора ты все понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91