"Тра-та-та!", - человек восемь положил одной очередью.
Дмитрий задумался. Интересно, а мог бы он так же запросто и безжалостно убить живых людей, даже врагов? Какая в сущности разница что нажимать клавишу мышки или курок автомата? Если будет нужно, сможет ли он лишить человека жизни? Защищаясь, наверное, сможет. А вот нападая, никогда.
Этот вопрос обычно решают в армии, которая должна по своему предназначению учить настоящих солдат, готовых убить, если это будет нужно. Но Дима не был готов убить - он служил связистом в обычном, оторванном от нормальной жизни маленьком гарнизоне. Он не участвовал в военных действиях и даже не бил ни разу молодых солдат, когда стал "дедом". Учился работать на ключе и таскал за собой катушку по лесам средней полосы. Так и прошло два года его жизни и вопросов о том, сможет ли он убить врага, когда это будет нужно не возникало ни у него, ни у начальства.
Дима продолжал играть и до шести часов отправил на тот свет штук триста виртуальных монстров, а ровно в половину седьмого, как договаривались, Дима на папином жигуленке подъехал к Марининому дому. Она выпорхнула из подъезда, как бабочка, в красивом синем платьице и расстегнутом плаще. Дима поспешил выйти из машины, чтобы открыть ей дверь. Он так поспешил, что даже забыл про лежащие на заднем сидении розы, купленные им возле рынка. И вспомнил лишь тогда, когда они подъехали к театру.
- Я купил тебе розы, Марина, - сказал Дмитрий, - они на заднем сидении. Извини, что не сразу подарил их тебе. Увидел, какая ты... красивая, и обо всем позабыл.
Марина улыбнулась, обернулась и взяла в руки букет.
- Нравятся? - спросил Дима.
Марина утвердительно кивнула. Действительно, розы были чудесные. Свежие, влажные и ароматные.
- Те все еще не осыпались, - сказала Марина. - Они у меня в спальне стоят. Я на них смотрю и о тебе думаю.
- А я о тебе, - ответил Дима.
- Но у тебя же нет роз, - рассмеялась Марина.
- Мне совсем не нужны розы, чтобы думать о тебе, - ответил Дима.
Они перешли на "ты" не так давно - вчера. Они долго разговаривали вечером, а потом Марина уложила брата спать и сама перезвонила Дмитрию, а потом они болтали до двух часов ночи. Болтали в сущности, о пустяках, ни о чем, просто молчали и слушали дыхание друг друга. И тогда Марина в первый раз сказала Диме "ты".
В театре было полно народу, особенно у вешалки и в буфете. Но сходить в театр и не потолкаться в гардеробе, а потом не посидеть за чашечкой кофе с пирожным в буфете, это значит, что в театре вы не были. Дмитрий и Марина стали было в очередь в гардероб, чтобы сдать плащ Марины, но Дмитрию на ум пришла мудрая мысль, что плащ можно оставить в машине и сразу же занять очередь в буфет. Минут через пятнадцать они оба счастливые уже сидели за столиком и ели эклеры, запивая их апельсиновым соком.
- Марина, - спросил Дима, - а тебе нравится заниматься синхронным плаванием?
- Не знаю, - пожала плечами Марина, - просто привыкла, наверное. Особых успехов у меня нет, но в команде я хорошо плаваю. И все-таки физкультурой занимаюсь для тонуса.
- Мне тоже надо заняться физкультурой, - сказал Дима, - а то скоро совсем стану, как вопросительный знак, сидя перед компьютером.
- Приходи к нам в бассейн и плавай, - предложила Марина.
- Я плаваю, как топор, - признался Дима.
- Ничего, я тебя научу, - пообещала Марина, - будешь плавать, как рыба.
- Может меня и в команду возьмут по синхронному плаванию, - улыбнулся Дима.
- Мужчин не берем, - сказала Марина.
- Почему? - удивился Дима.
- Это чисто женский вид спорта, - объяснила Марина, - мужчины не плавают синхронно.
- Это дискриминация в чистом виде, - возмущенно сказал Дима, - тогда я создам из своих знакомых компьютерщиков первую в мире мужскую команду по синхронному плаванию.
- По синхронному утоплению, - подшутила Марина над Димой, - пять компьютерщиков тонут одновременно.
- Вместе с компьютерами, - добавил Дима.
- А ты, между прочим, обещал меня научить работать на компьютере, сказала Марина, - а сам не учишь.
- Начнем с понедельника, - пообещал Дима, - устрою тебе компьютерный ликбез на дому.
Марина посмотрела в глаза Дмитрию, и в зрачках ее блеснули яркие счастливые огоньки. Ей было хорошо с Димой. Она говорила с ним не напрягаясь, не думая о том, что сейчас сказать и что подумает о ней этот человек. Все было к месту и все было в тему. Иногда так случается в мире, что два человека встречаются и словно одну разрезанную кем-то открытку складывают так, что и места склейки не видно. Нет дискомфорта ни в общении, ни в молчании. Все на своих местах. Это, наверное, и есть счастье.
Жизнь, конечно, тоже на месте не стоит и тащит эту склеенную открытку дальше и мнет ее. Смотришь - уже там разрыв или в другом месте. А то и вовсе нет разрыва на первый взгляд, а потом в один миг - бац! и опять две половинки отдельные друг от друга. Да, так порвались, что заново ни за что не склеить. Но этого, конечно, может и не случиться если не тащить постоянно свою половину в свою сторону. А когда вдвоем тащат, так это еще хуже. Марина думала о том, что у них с Димой так не будет. Она готова беречь и защищать, то что у них сейчас есть. Пусть маленькое, но счастье. И пусть оно лучше растет, чем засыхает.
Зазвучали позывные в фойе и Дима улыбнулся. Он видел, что Марина задумалась и не хотел отвлекать ее.
- Уже третий звонок, - сказала он Марине, - пора занимать места.
- Пойдем в зал, - согласилась Марина.
Спектакль был классический, по Мольеру, назывался "Тартюф" и был несколько далек от того, чем жили сейчас Дима и Марина. Но они смотрели с удовольствием, их плечи соприкасались, их души переживали одни и те же чувства, их мысли кружили вокруг одного и того же, хотя и улетали иногда далеко от действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76